МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

МУНИЦИПАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВОРОНЕЖСКИЙ ЭКОНОМИКО-ПРАВОВОЙ ИНСТИТУТ

Н.И.Лицман

ВВЕДЕНИЕ

В КЛАССИЧЕСКИЙ ПСИХОАНАЛИЗ

(КРАТКИЙ КУРС)

Учебное пособие

Воронеж-2003

ББК 88.4 я 73 Л 65

Лицман  Н.И.   Введение в  классический психоанализ (краткий курс). - Воронеж: МОУ ВЭПИ, 2003. - 93 с.

В учебном пособии рассматриваются вопросы классического психоанализа и психоаналитической терапии, как составной части психоанализа. В нем рассмотрены истоки возникновения психоанализа, раскрыты основные психоаналитические понятия, представлены методология и практика клинического пси­хоанализа. В пособии изложены идеи и концепции, связанные с изучением бессознательного, ошибочных действий, сновидений, невротических заболеваний. Изучение теории бессознательного является важной составляющей для изучения психологических особенностей личности и понимания глубинных процессов возникновения и развития многих патологических состояний.

Данное учебное пособие рекомендуется для студентов психологических специальностей.

© Лицман Н.И., 2003

            СОДЕРЖАНИЕ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПСИХОАНАЛИЗА

ИСТОКИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ПСИХОАНАЛИЗА

            МЕДИЦИНСКАЯ ПРАКТИКА

            ФИЛОСОФИЯ

КЛАССИФИКАЦИЯ ПСИХОАНАЛИЗА

ПОКАЗАНИЯ И ПРОТИВОПОКАЗАНИЯ ДЛЯ ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЙ ТЕРАПИИ

ТЕХНИКА ПРОВЕДЕНИЯ ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИХ СЕАНСОВ

ПРОЦЕДУРЫ ПСИХОАНАЛИЗА

КЛЮЧЕВЫЕ ПОНЯТИЯ ПСИХОАНАЛИЗА

           ВЫТЕСНЕНИЕ

           ФИКСАЦИЯ И РЕГРЕССИЯ

           ЛИБИДО

           СУБЛИМАЦИЯ

           ЭДИПОВ КОМПЛЕКС

           ИДЕНТИФИКАЦИЯ

           ПРОЕКЦИЯ И ИНТРОЕКЦИЯ

           СОПРОТИВЛЕНИЕ

           ПЕРЕНОС

           КОНТРПЕРЕНОС

           НЕГАТИВНАЯ ТЕРАПЕВТИЧЕСКАЯ РЕАКЦИЯ

           РАБОЧИЙ АЛЬЯНС

ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ О БЕССОЗНАТЕЛЬНОМ

БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ ПСИХИЧЕСКОЕ

ТОПИЧЕСКАЯ, ДИНАМИЧЕСКАЯ И СТРУКТУРНАЯ МОДЕЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПСИХИКИ

ПОЗНАНИЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО

МЕТАПСИХОЛОГИЯ ВЛЕЧЕНИЙ

ЯЗЫК ДЛЯ ПОНИМАНИЯ БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО

           ОШИБОЧНЫЕ ДЕЙСТВИЯ

           ТОЛКОВАНИЕ СНОВИДЕНИЙ

           СМЫСЛ И ЭТИОЛОГИЯ НЕВРОЗОВ

АНАЛИЗ КОНЕЧНЫЙ И БЕСКОНЕЧНЫЙ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПСИХОАНАЛИЗА.
В России каждый преподаватель может исходить из того определения психоанализа, которое ему представляется наиболее адекватным. Для философа, читающего курс лекций по интерпретации сновидений с позиций Фрейда или Юнга, психоанализ выступает, прежде всего, в качестве искусства толкования. Для психолога, раскрывающего студентам содержание психоаналитических концепций, психоанализ является неотъемлемой частью психологии как науки. Для врача, обучающего студентов психоаналитической технике и методике, психоанализ - это определенный вид терапии. Каждый специалист в области психоанализа может по-своему понимать, в чем конкретно состоит этот метод и каким образом следует осуществлять соответствующее лечение. Приверженец классического психоанализа будет уделять основное внимание сексуальным влечениям, детским переживаниям, свободным ассоциациям пациента. Сторонник аналитической психологии Юнга сделает акцент на типологии личности, архетипах коллективного бессознательного, активном воображении. Приверженец индивидуальной психологии Адлера обратит внимание, главным образом, на комплекс неполноценности, фиктивную линию жизни и волю к власти обратившегося к нему за помощью человека. Поклонник характероанализа Райха сосредоточится на выявлении оргазмного неудовлетворения и мышечной скованности, "зажатости больного". При этом каждый будет полагать, что его понимание психоанализа является наиболее правильным. Не меньше разночтений среди зарубежных ученых, теоретиков и практиков психоанализа.
Даже в психоаналитических словарях нет единообразия в трактовке того, что Фрейд назвал психоанализом. В словаре Ж.Лапланша и Ж.-Б.Понталиса ("Словарь по психоанализу".М.,1996) психоанализ соотносится:
1) с методом исследования, опирающемся на выявление бессознательного значения слов, поступков и продуктов воображения субъекта;
2) с психотерапевтическим методом, базирующемся на этом исследовании;
3) с совокупностью теорий психологии и психопатологии, в которых систематизированы данные, полученные психоаналитическим методом исследования и лечения.
Для одних психоанализ - это научная дисциплина, способствующая ответу на вопрос, как функционирует бессознательное, и объясняющая природу бессознательного психического, для других - искусство интерпретации языка бессознательного, которое ограничивается ответом на вопрос, почему бессознательное имеет иную логику, чем сознание. В первом случае психоанализ будет рассматриваться как подлинная наука, а во втором - как герменевтика, т.е. искусство толкования, интерпретации.
В работах Фрейда встречаются такие суждения о психоанализе, которые не назовешь определением в строгом смысле этого слова. Нередко они включают в себя образные сравнения (в письме С.Цвейгу от 20.07.1938года он пояснил,что анализ сродни женщине, которая хочет, чтобы ее покорили, но не знает, что ее низко оценят, если она не окажет сопротивления). На основе текстологического анализа работ Фрейда можно выделить по меньшей мере следующие определения психоанализа: часть психологии как науки; незаменимое средство научного исследования; беспартийный инструмент, как, например, исчисление бесконечно малых величин; наука о психическом бессознательном; орудие, которое дает возможность "Я" овладеть "Оно"; любое исследование, признающее факты переноса (трансфера) и сопротивления как исходные положения работы; вспомогательное средство исследования в разнообразных областях духовной жизни; один из видов самопознания; искусство истолкования; терапевтический прием; метод устранения или облегчения нервных страданий; медицинский метод, направленный на лечение определенных форм неврозов посредством психологической техники.
В энциклопедической статье (1922) Фрейд подчеркнул, что психоанализом называется:
1) способ исследования психических процессов, иначе недоступных;
2) метод лечения невротических расстройств, основанный на этом исследовании;
3) ряд возникших в результате этого психологических конструкций, постепенно развивающихся и складывающихся в новую научную дисциплину.
"Психоанализ является частью психологии, но не медицинской психологии в прежнем смысле или психологии патологических явлений, а просто психологии. Конечно, он не вся психология, а ее основание, возможно, вообще ее фундамент" (З.Фрейд).
 

ИСТОКИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ПСИХОАНАЛИЗА.
 

Медицинская практика.
Зигмунд Фрейд (1856 - 1939гг.) - австрийский врач, основатель психоанализа.
В 1881 году закончил медицинский факультет Венского университета. До того как Фрейд пришел к психоанализу, он провел ряд исследований в области гистологии, физиологии и неврологии, прошел стажировку во Франции и поработал врачом, причем как со взрослыми пациентами, так и с детьми. В 1886 году провел несколько недель в Берлине в детской клинике. На протяжении нескольких лет был заведующим неврологическим отделением в Венском институте детских болезней. Несмотря на достигнутые успехи в сфере невропатологии, Фрейд вынужден был признаться в том, что причина возникновения нервных заболеваний и их природа по-прежнему остаются для него загадкой. Будучи честолюбивым и одержимым идеей найти пути и возможности для разрешения поставленных самой жизнью вопросов, он предпринял разнообразные попытки для понимания существа нервных болезней и достижения положительных результатов при лечении нервнобольных.
Шестимесячная стажировка в парижской больнице Сальпетриере у знаменитого Ж.Шарко в период 1885-1886гг. внесла в воззрения Фрейда нечто такое, что впоследствии заставило его коренным образом пересмотреть свои взгляды на причины заболевания и методы излечения нервнобольных. В качестве театрализованного действия Шарко неоднократно демонстрировал перед стажерами свое искусство гипнотического воздействия на больных, в результате чего становилось очевидным, что по своему характеру искусственно вызванные состояния в принципе ничем не отличаются от реальных истерических заболеваний, обусловленных психотравмирующими ситуациями. Театрализованные действия Шарко поначалу вызвали у Фрейда неприятие. Тем не менее, вскоре он не только стал восхищаться парижским мэтром, но оставил свои лабораторные анатомические исследования, заинтересовался вопросами истерии и предложил Шарко свои услуги для перевода на немецкий язык одного из томов его "Лекций". В 1886 году переведенная им работа Шарко вышла на немецком языке под названием "Новые лекции о болезнях нервной системы, в частности, об истерии".
Деятельность Шарко вызвала столь значительный интерес у Фрейда, что истерия стала для него важным объектом исследования и лечения, предопределив, по сути дела, становление психоанализа. Впоследствии Фрейд говорил о том, что ни один человек не оказал на него такого же влияния, как Шарко.
По возвращении в Вену в апреле 1886 года Фрейд объявил о начале своей частной практики. Фрейда не устраивали такие традиционные методы лечения как, например, водотерапия. Вместо этого он стал использовать электротерапию и гипноз. Вскоре Фрейд усомнился и в эффективности электротерапии. Он обнаружил, что следование предписаниям, разработанным корифеем немецкой невропатологии В.Эрбой применительно к лечению нервнобольных, не дает положительных результатов. Для Фрейда гипнотическое внушение стало главным рабочим средством, используемым им при лечении нервных заболеваний. Достигнутые с помощью гипноза первые успехи окрылили его. Наряду с этим он столкнулся с тем реальным обстоятельством, что далеко не все больные поддавались гипнозу. Эти ограничения гипнотического воздействия на больных Фрейд соотнес с недостаточностью собственной квалификации в области гипноза. Для усовершенствования техники гипноза в 1889 году он поехал в Нанси, где существовавшая в то время французская школа гипнотического внушения считалась одной из лучших в Европе. В течение нескольких недель Фрейд наблюдал за работой О.Льебо и И.Бернгейма, применявших гипнотическое внушение при лечении пациентов (годом раньше он перевел на немецкий язык книгу Бернгейма "О внушении и его применении в терапии"). Фрейд взял с собой в Нанси страдающую истерией пациентку, которую показал Бернгейму. Надежда на то, что Бернгейму удастся путем гипноза довести пациентку до глубокого транса (чего не смог достичь Фрейд) не оправдалась. Бернгейм вынужден был признать, что не все пациенты способны впасть в глубокий транс. Не исключено, что этот инцидент повлиял на последующее изменение отношения Фрейда к гипнозу. Но, тем не менее гипноз использовался Фрейдом на протяжении ряда лет, по крайней мере, в период с 1887 по 1892 год.
Метод выяления причин возникновения симптомов с помощью гипноза был подсказан Фрейду его старшим покровителем Й.Брейером. В 1880-1882 годах Брейер лечил страдающую истерией пациентку. Этот случай, известныйиз психоаналитической литературы под названием "случай Анны О." (настоящее имя Берта Паппенхейм), является весьма примечательным, так как Брейер впервые применил при лечении своей пациентки новый метод, основанный на гипнозе.
 

Из клинической практики: "Случай Анны О.".
Молодая, в возрасте 21 года, умная , одаренная девушка обратилась к Брейеру по поводу мучившего ее кашля. К моменту начала лечения помимо кашля у нее наблюдались разнообразные истерические проявления. Они сопровождались нарушением зрения и речи, потерей чувствительности и параличом конечностей, помутнением сознания и психической спутанностью, отвращением к еде и неспособностью пить. Как выяснилось, истерические симптомы стали проявляться у нее в то время, когда ей пришлось ухаживать за смертельно больным отцом.
Заинтересованный раздвоенностью сознания пациентки, Брейер каждый день посещал ее и однажды оказался свидетелем того, что происходило с ней при переходе из одного состояния в другое. Он попросил ее воспроизвести содержание мыслей, занимавших ее в состоянии спутанности сознания. Она начала пересказывать свои фантазии и видения, которые во многом относились к ее положению у постели больного отца. Рассказы о ее фантазиях завершались переходом в нормальное состояние, которое сохранялось в течение многих часов.
Постепенно сама пациентка стала рассказывать Брейеру о своих переживаниях, о своих фантазиях и галлюцинациях. Как-то во время очередного общения с Брейером девушка рассказала ему о первом проявлении одного из истерических симптомов, и неожиданно для обоих этот симптом исчез. Брейер был крайне удивлен и заинтригован. Он предоставил своей пациентке возможность говорить в его присутствии о ее собственных переживаниях, воспоминаниях, описывать случаи или сцены из жизни, предшествующие появлению того или иного симптома. При этом он отметил для себя, что ее состояние начинает улучшаться после того, как в процессе свободного говорения она могла в словесной форме выразить одолевавшие ее фантазии и галлюцинации.
К тому времени, когда пациентка активно включилась в процесс говорения, она неожиданно как бы забыла свой родной немецкий язык и стала изъясняться по-английски. Используя английскую речь, девушка назвала процесс улучшения ее состояния или, точнее говоря, новый метод лечения - "talking cure" (лечение разговором). Обладая чувством юмора, в шутливой форме она придумала еще одно название - "chimney sweeping" (прочистка дымоходов).
С помощью гипноза Брейер методически начал выявлять аффективные ситуации, предшествовавшие заболеванию девушки. Выяснилось, что во время ухаживания за больным отцом у нее возникали различные мысли и желания, которые ей приходилось подавлять. Со временем на месте подавленных мыслей и желаний возникли симптомы, которые обнаружили свое проявление в истерической форме. Но стоило пациентке в состоянии гипноза воспроизвести ранее имевшую место патогенную ситуацию и свободно проявить свои аффекты, как тут же симптомы исчезали и в дальнейшем не повторялись.
Однажды в состоянии гипноза пациентка вспомнила сцену, относящуюся к периоду ее детства. Как-то раз девочка вошла в комнату к гувернантке, которая не вызывала у нее симпатию, и увидела, как та поила свою маленькую собачку из стакана. Сама собачка и увиденная сцена были отвратительны девочке, но, будучи вежливой, она ничего не сказала об этом ни гувернантке, ни родителям. Событие детства оказалось вытесненным из сознания, но испытанное девочкой отвращение вылилось в истерический синдром, проявившийся в форме ее неспособности утолять жажду именно таким образом. Находясь в гипнотическом состоянии, пациентка попросила попить и, когда ей дали стакан с водой, она с удовольствием опустошила его. Пробудившись со стаканом воды у рта, она не испытала никаких неудобств, и с этого времени могла свободно утолять жажду таким образом.
Аналогичная картина наблюдалась и в том случае, когда пациентка вспоминала различные эпизоды, связанные с уходом за больным отцом. Однажды девушка вспомнила, как проснулась ночью в ужасном страхе. Ожидая хирурга для операции своего отца, она сидела у его постели. Ее правая рука лежала на спинке стула. Усталая от переживаний, девушка впала в состояние грез наяву. Она увидела, как со стены по направлению к отцу ползла большая черная змея. Несмотря на свой страх, девушка попыталась отогнать змею от отца, но не смогла это сделать. Находящаяся на спинке стула правая рука онемела. Причем, когда девушка взглянула на свою онемевшую руку, она увидела, что ее пальцы превратились в маленьких змей с мертвыми головами. Девушку охватил ужас. После того как она очнулась и увидела, что никакой змеи нет, и что это была не более чем галлюцинация, все еще пребывая в страхе, она захотела помолиться, но не смогла вспомнить ни одного слова на немецком языке. Ей пришло в голову английское детское стихотворение, и на этом языке она проговорила молитву.
Это объясняло, почему во время болезни пациентка Брейера изъяснялась на английском языке. Становится и более понятным источник паралича ее правой руки. После того как в состоянии гипноза пациентка рассказала об эпизоде у постели больного отца, невротический симптом оказался устраненным, а паралич правой руки исчез.

Брейер назвал новый метод, использованный им при лечении Анны О. и, фактически, подсказанный ему образованной пациенткой, "катартическим". Это название происходит от древнегреческого слова "катарсис" (очищение) и восходит а Аристотелю, считавшему, что в процессе драматического искусства благодаря сопереживанию происходящим на сцене драматическим событиям у человека может произойти душевное очищение. Познакомившись более подробно со случаем Анны О., Фрейд начал использовать в своей частной практике метод катарсиса. В то же самое время, когда в Вене Брейер с Фрейдом анализировали случай Анны О., в Гавре Пьер Жане работал с молодой девушкой, история болезни которой редко попадает в поле зрения современных психоаналитиков. Тем не менее, "случай Марии", как он был назван Жане, является предысторией возникновения психоанализа.
 

Из клинической практики: "Случай Марии".
До встречи с Жане, эта молодая 19-летняя девушка считалась неизлечимой. Ее мучили приступы, которые сопровождались конвульсиями, спазмами и бредом. Во время приступов девушка с ужасом кричала, производила беспорядок вокруг себя, говорила об огне и крови, пыталась куда-то бежать. Приступы завершались тем, что ее рвало кровью. Сама она ничего не помнила. Приступы наступали периодически, раз в месяц. Кроме того, девушка страдала скованностью рук, напряженностью мышц и слепотой на левый глаз.
Наблюдая за больной, Жане установил, что приступы связаны с менструацией. В критические дни приступы достигали своего пика. В период между менструациями наблюдались различного рода сбои, но они не были столь тяжелыми. За несколько дней до менструации у девушки менялся характер. Она становилась мрачной и раздражительной. Менструация сопровождалась дрожью во всем теле и сильными болями. Примерно через 20 часов после начала менструации сильнейшая дрожь становилась нестерпимой. Девушка испытывала острую боль, начинающуюся в области живота и подступающую к горлу. Приступ завершался истерией, сопровождающейся бредом и рвотой с кровью.
На протяжении нескольких месяцев применялось медикаментозное лечение и водотерапия. Несколько раз Жане прибегал к гипнозу, но состояние пациентки не улучшалось. Скорее напротив, относящиеся к менструальному циклу терапевтические процедуры не ослабляли, а усиливали бред. К концу восьмого месяца пациентка в отчаянии заявила, что лечение бесполезно и ее дальнейшая жизнь обречена на страдания и мучения.
Жане попросил пациентку объяснить ему, что с ней происходит, когда ей становится совсем плохо. Девушка ничего не смогла добавить к тому, что уже было известно. Создавалось впечатление, что она ни о чем не помнит. В надежде получить необходимую информацию Жане решил привести пациентку в глубокое гипнотическое состояние. Находясь в состоянии глубокого гипноза, она вспомнила эпизод, связанный с ее первой менструацией, которая возникла у нее в 13 лет. Свою первую менструацию девушка восприняла как нечто постыдное и решила ее прекратить. Примерно 20 часов спустя начала менструации она, воспользовавшись моментом, когда ее никто не видел, вышла из дома и села в бадью с ледяной водой. Менструация прекратилась. Дрожа от холода, девочка вернулась домой, но слегла. Болезнь продолжалась несколько дней, в течение которых она находилась в бреду. Через какое-то время девочка поправилась, но на протяжении нескольких лет у нее не было менструаций. Только пять лет спустя у нее начался менструальный цикл, который стал сопровождаться всеми перечисленными выше болезненными симптомами. Жане привел пациентку в гипнотическое состояние, воспроизвел имевшую место в тринадцатилетнем возрасте ситуацию начала первой менструации и внушил девушке, что в то время не было никакого травмирующего события, а менструация протекала нормально на протяжении не менее трех дней. Результат был потрясающим. Следующая менструация началась у девушки вовремя, она не сопровождалась никакими конвульсиями, болями, бредом и длилась три дня.
Жане не остановился на этом и попытался разобраться в той слепоте левого глаза, которая, как уверяла пациентка, была у нее с момента рождения. Вводя пациентку в гипнотическое состояние, он обнаружил, что у девочки началась слепота в шестилетнем возрасте. Это было связано с конкретным случаем. Однажды, несмотря на ее протесты, девочку уложили спать на одну кровать с другим ребенком, левая щека которого была покрыта лишаем. Спустя несколько дней у нее тоже возник лишай, причем тоже с левой стороны лица. Лечение шло с переменным успехом. Лишай то исчезал, то вновь возникал. В конце концов, от лишая удалось избавиться, но никто не заметил, что у девочки началась слепота на левый глаз. Прибегнув к аналогичному лечению, Жане погрузил пациентку в период шестилетнего возраста и воспроизвел ту же самую ситуацию. Он внушал ей, что никакого лишая у ребенка не было, напротив, ребенок был очень милым и симпатичным. Не сразу, но в несколько приемов Жане удалось добиться такого внушения, что в гипнотическом состоянии пациентка без всякого отвращения к воображаемому ребенку обнимала и ласкала его. Таким образом удалось восстановить чувствительность левого глаза… Слепота исчезла, пациентка стала видеть левым глазом так же хорошо, как и правым.
По прошествии пяти месяцев его пациентка стала выглядеть совершенно другим человеком. Отмечая эти изменения, Жане подчеркнул, что не придает этому исцелению большего значения, чем оно заслуживает, поскольку не знает, насколько долгим будет его воздействие. Вместе с тем он признался, что находит эту историю интересной, как пример важности фиксированных подсознательных идей и той роли, которую они играют в некоторых физических и психических заболеваниях.

Между катартическим методом Брейера и психологическим анализом Жане много общего, Оба они использовали гипноз для исследования причин возникновения истерических симптомов. И тот, и другой сделали акцент на травматических ситуациях, способствующих развитию невротических симптомов. Для обоих стало очевидным, что для обнаружения травматических ситуаций необходимо изучить предшествовавшие заболеванию периоды жизни пациента, включая ранние годы детства. Для того и другого гипноз выступал не только в качестве познавательного инструментария, позволяющего выявить этиологию, но и в качестве терапевтического средства, на что в начале своей практики уповал также и Фрейд. Все это позволяет говорить о том, что катартический метод Брейера и психологический анализ Жане являются непосредственными предшественниками психоанализа Фрейда.
Но между катартическим методом Брейера и психологическим анализом Жане существуют и принципиальные различия. Для Брейера травматическая ситуация являлась некой данностью, которую пациенту следовало заново пережить. Исчезнувшие из памяти патогенные воспоминания доводились до сознания пациента, и эмоциональное реагирование на это знание приводило к выздоровлению. В этом смысле катартический метод Брейера можно назвать "лечение истиной". Для Жане травматическая ситуация также выступала в качестве необходимой для дальнейшей терапевтической работы данности. Но эта истина была нужна врачу, а не больному. Болезнь развивалась путем бегства пациента от истины. Не приведет ли знание истины к окончательному краху больного? Поэтому врач, открывший для себя истину в отношении больного, должен был скрыть ее от него. Более того, путем гипнотического воздействия он мог подменить истину ложью, чтобы травмирующее событие не просто забылось, а окончательно исчезло из памяти пациента. На этом пути как раз и достигалось выздоровление. В этом отношении психологический анализ Жане можно назвать "лечение ложью".
Что лучше: горькая истина или ложь во спасение? Будучи с юношеских лет приверженцем поиска истины, лечение ложью не только не импонировало Фрейду, но и вряд ли приходило в голову. Катартический метод Брейера не в последнюю очередь привлек внимание Фрейда именно потому, что гипноз использовался как для выявления истинных причин возникновения истерии, так и для лечения страдающих истерией пациентов с помощью той истины, которую они могли осознать благодаря терапевтическим усилиям врача. Другое дело, что обнаружив связанные с гипнотическим внушением ограничения, он отказался от гипноза как такового и тем самым внес изменения в катартический метод Брейера. С этими изменениями как раз и связано появление психоанализа.
У Фрейда возникает идея, согласно которой у истерических пациентов имеются воспоминания, которые в силу каких-то причин не попадают в поле их сознания и создается видимость, что они ничего не знают о них. Необходимо убедить их в том, что они обладают определенными знаниями. Надо только настойчиво требовать от них, чтобы они вспомнили о событиях, некогда имевших место в их жизни. Для этого не требуется гипноз. Достаточно, чтобы пациенты сосредоточивались на каком-то воспоминании. Так появился новый технический прием, который Фрейд поначалу назвал "сосредоточением".
В 1895 году Фрейд совместно с Брейером опубликовали работу "Исследование истерии". В ней излагались и разбирались пять историй болезней, включая историю пациентки Брейера Анны О. и четырех пациенток Фрейда. Наряду с их совместной вступительной статьей и теоретическими рассуждениями Брейера в книге содержалась заключительная глава о психотерапии истерии, принадлежащая перу Фрейда. В этой главе содержались идеи о бессознательном интеллекте, сопротивлении, сексуальной травме. В тексте написанной им главы имелись также размышления о переносе (трансфере) и вытеснении. Отталкиваясь от высказываний Фрейда о психоанализе, согласно которым психоаналитическим является любое исследование, признающее факты сопротивления и переноса, можно говорить о том, что с публикацией в 1895 году совместного труда Брейера и Фрейда появился новый метод исследования и терапии, получивший название психоанализа.
Год спустя после публикации данной работы Фрейд впервые использует термин "психоанализ" в своей статье "Наследственность и этиология неврозов", вышедшей в свет на французском языке 30 марта 1896 года. Полтора месяца спустя, 15 мая 1896года, была опубликована на немецком языке статья Фрейда "К вопросу об этиологии истерии", в которой также фигурировал термин "психоанализ". Так был осуществлен переход от психического анализа к психоанализу. Возникновение психоанализа связано с отказом от гипноза и использованием метода свободных ассоциаций.
Терапевтическая практика - отнюдь не единственный и исчерпывающий источник, положивший начало психоанализа. Наряду с ним имеются и другие, из которых Фрейд черпал вдохновлявшие его идеи, и которые оказались для него не менее продуктивными, чем аналитическая практика.

"Если создание психоанализа является заслугой, то это не моя заслуга. Я не принимал участие в первых начинаниях, когда другой венский врач д-р Йозеф Брейер в первый раз применил этот метод к одной истерической девушке (1880-1882), я был студентом и держал свои последние экзамены" ( З.Фрейд).

 

Философия.
Текстологический анализ работ Фрейда свидетельствует о противоречивости его высказываний по поводу философских предпосылок психоанализа. В одной из своих работ 1914 года рассматривая выдвинутую им идею о вытеснении как фундамент, на котором покоится психоанализ, Фрейд категорически заявил, что к теории вытеснения он пришел самостоятельно. Он долго считал эту идею оригинальной, пока О.Ранк не показал ему то место в работе Шопенгауэра "Мир как воля и представление" (1819), где философ попытался дать объяснение помешательству. В других же работах Фрейд непосредственно ссылался на Шопенгауэра. Обсуждая проблему сексуальности, он подчеркивал, что Шопенгауэр давно указал людям, насколько их действия и мысли предопределяются сексуальными стремлениями. Обосновывая в 20-х годах представление об инстинкте смерти, Фрейд писал о том, что тем самым он нечаянно попал в гавань философии Шопенгауэра, для которого смерть есть "собственный результат" и, следовательно, цель жизни, а сексуальное влечение воплощает волю к жизни.
Аналогично отношение Фрейда и к Ницше. С одной стороны, в работах Фрейда имеются ссылки на этого немецкого философа. Вводя в свои психоаналитические конструкции термин "Оно", Фрейд отмечал, что Ницше часто пользовался этим термином для обозначения безличного, природно-необходимого в человеке. С другой стороны, в 1908 году во время чтения и обсуждения книги Ницше "Генеалогия морали" на одном из заседаний Венского психоаналитического общества, созданного Фрейдом, он подчеркнул, что ранее не знал работ Ницше, и что его идеи не повлияли на становление психоанализа.
В юности, будучи студентом Венского университета, на протяжении ряда лет Фрейд входил в студенческую организацию, в которой широко обсуждались философские идеи Шопенгауэра и Ницше. Члены ее даже переписывались с последним. В первой своей фундаментальной работе "Толкование сновидений" (1900) Фрейд трижды ссылался на Шопенгауэра. Мысль Шопенгауэра, который называл сновидение кратковременным безумием, а безумие - продолжительным сновидением, была близка Фрейду.
Таким образом, надо полагать, что до возникновения психоанализа Фрейд имел представление о философских взглядах Шопенгауэра и Ницше, несомненно, оказавшим влияние на его мышление. Другое дело, что по различным причинам он предпочитал умалчивать об этом, забывая истоки своих психоаналитических концепций.
Стремясь выйти из методологического тупика, связанного с попытками перенесения неврологических и физиологических схем на почву психологии, Фрейд знакомится с трудом немецкого философа и психолога Т.Липпса "Основные проблемы жизни души" (1883), в котором особое внимание уделялось рассмотрению бессознательных психических процессов. Липпс отстаивал идею о том, что в основе всех сознательных процессов лежат бессознательные. По Липпсу, основным фактором психической жизни являются бессознательные ее проявления. Он исходил из того, что исследование бессознательных процессов является прерогативой не физиологии, как ранее полагали многие ученые, а психологии.
Текстологический анализ работ Фрейда показывает, что в них упоминаются имена таких философов, как Диоген, Эмпедокл, Эпикур, Спиноза, Дидро, Руссо, Гассенди, Спенсер, Бергсон. В тексте и библиографии работы Фрейда "Толкование сновидений" встречаются имена Платона, Аристотеля, Лукреция, Гегеля, Канта, Фихте, Шуберта, Липпса, Брэдли.
С момента своего возникновения психоанализ был ориентирован на создание не просто психоаналитической философии, а целой школы, в основе которой лежали философски осмысленные представления о человеке и культуре. Именно эта философия служила тем организующим началом, благодаря которому число приверженцев психоаналитического учения Фрейда о человеке и культуре пополнялось за счет гуманитариев. Философские истоки психоанализа являются не менее важными для понимания истории становления психоанализа, чем медицинские.

"Мои открытия являются основой для вполне серьезной философии. Немногие поняли это и немногие способны это понять" (З.Фрейд).
 

КЛАССИФИКАЦИЯ ПСИХОАНАЛИЗА.
Психоанализ - это система теоретических знаний о человеке и практическое их использование при изучении разнообразных проявлений человеческой деятельности и лечении невротических заболеваний. Обычно под практикой психоанализа подразумевается непосредственная работа с пациентами. Речь идет о психоанализе как специфическом виде психотерапии. Все другие аспекты психоанализа остаются, как правило, за пределами внимания практикующих психоаналитиков. Между тем существует так называемый прикладной психоанализ, целью которого является использование психоаналитических идей в различных сферах познания и действия людей, будь то экономика, политика, религия, культура. Он включает в себя не столько исследовательскую, сколько практическую деятельность, связанную с маркетингом, бизнесом, рекламой, имиджмейкерством, кинематографией, радио и телевещанием, системой образования и воспитания.
К настоящему времени стало общепринятым деление психоанализа на клинический и прикладной. Иногда говорят еще и о философском психоанализе.

19 июля 1996 года вышел Указ Президента Российской Федерации "О возрождении и развитии философского, клинического и прикладного психоанализа".
Фрейд считал неадекватным деление психоанализа на клинический и прикладной. Он исходил из того, что в действительности следует различать научный психоанализ и его применение в медицинской и немедицинской сферах.
 

Схематично эти классификации можно изобразить следующим образом:
1. По данным зарубежных психоаналитиков:

А) клинический;
Б) прикладной.
2. По данным российских психоаналитиков:

А) клинический;
Б) философский;
В) прикладной.
3. По классификации Фрейда:

А) научный (метод исследования психических процессов);
Б) прикладной, который в свою очередь делится на:
1) психоанализ, применяемый в медицине (метод лечения определенных форм психических процессов);
2) психоанализ, применяемый в немедицинских сферах (экономика, политика, воспитание, образование, религия, культура).

"По практическим соображениям и для наших публикаций мы приобрели привычку отделять клинический анализ от других приложений анализа. Но это некорректно. В реальности граница проходит между научным психоанализом и его применениями (в медицинской и немедицинской областях)". (З.Фрейд).

Фрейд проводил различия между тем, что он назвал "дилетантским анализом" и "диким психоанализом". В современной психоаналитической литературе они часто отождествляются между собой, поэтому необходимо дать соответствующие пояснения.
Дилетант-аналитик - это человек, не имеющий диплома врача, но обладающий необходимыми для проведения анализа знаниями в области психологии бессознательного и осуществляющий психоаналитическую терапию.
Дикий психоаналитик - человек, не имеющий диплома врача или обладающий таковым, не получивший соответствующего образования в сфере психологии бессознательного, но выступающий в качестве психоаналитика и от его имени ведущий прием пациентов.
Фрейд резко выступал против дикого психоанализа. Врачи, которые не получили соответствующих знаний в области психологии бессознательного, в анализе представляют "главный контингент шарлатанов". Однако Фрейд был благосклонен к тем дилетантам, которые, не имея медицинского образования, но, овладев методикой и техникой психоаналитического лечения, с успехом использовали свои знания и навыки при терапевтической работе с пациентами. В 1925 году не имеющий медицинского образования Т.Райк на основании заявления одного из пациентов был обвинен в шарлатанстве, и по этой причине Венская магистратура поставила вопрос о запрещении ведения им клинической практики. Фрейд выступил в его защиту и специально по этому поводу написал работу "К вопросу о дилетантском анализе" (1926). В данной работе Фрейд ратовал за "самоценность" психоанализа и его независимость от медицинского применения, высказывал опасения против возможности поглощения психоанализа медициной, превращения его в придаток психиатрии.
После эмиграции многих ведущих европейских психоаналитиков в США вопрос о запрещении дилетантского психоанализа был решен административными средствами и законодательными актами. Только в середине 90-х годов ХХ столетия американские психологи выиграли судебный процесс, связанный с признанием их терапевтической работы психоаналитической и права на соответствующую оплату, включенную в медицинское страхование.

 

ПОКАЗАНИЯ И ПРОТИВОПОКАЗАНИЯ ДЛЯ ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЙ ТЕРАПИИ.
Целью психоаналитической терапии является разрешение невротического конфликта пациента, включающего инфантильный невроз, который служит краеугольным камнем взрослого невроза. Разрешение любого невротического конфликта означает воссоединение с сознательной частью Эго той части Ид, СуперЭго и бессознательной части Эго, что была исключена из нее по той или иной причине. Невротический конфликт - это бессознательный конфликт между побуждением ИД, стремящегося к разрядке, и защитой Эго, отвращающей непосредственную разрядку. Супер-Эго играет более сложную роль в невротическом конфликте. Оно может войти в конфликт на стороне Эго или на стороне Ид, а может занять и одну и другую сторону. СуперЭго - это та инстанция, которая делает инстинктивное побуждение запретным для Эго. Именно СуперЭго заставляет Эго чувствовать себя виноватым даже за символическую и искаженную разрядку, поэтому оно весьма болезненно (о структурной модели человеческой психики мы будем говорить ниже).

Для определения показаний к психоаналитической терапии необходимо, прежде всего, получить ответы на 3 вопроса:
1. Является ли пациент анализируемым?
2. Будет ли психоаналитическая терапия наилучшим методом лечения для данного пациента?
3. Существуют ли необходимые условия для психоаналитической терапии?
При ответе на первый вопрос необходимо учитывать следующее: у пациента функции Эго должны быть гибкими и эластичными; он должен выполнять более или менее последовательно и повторно те функции Эго, которые находятся в противодействии друг другу; он не должен быть замкнут и эмоционально ригиден. Люди с тяжелым мышлением, импульсивные, не способные выдержать ожидания, фрустрации или болезненных аффектов, а также с расстройствами речи не совсем подходят для анализа. Иногда бывает весьма сложно оценить возможность пациента быть анализируемым. В таких случаях многие психоаналитики применяют метод, который Фрейдом был назван "пробный анализ". Обычно он проводится в течение нескольких недель (как правило, до12) и дает точное "зондирование" ситуации.
При ответе на второй вопрос нужно четко себе представить, что психоанализ - длительная терапия, как правило, от 3 до 5 лет, кроме того, часто весьма "болезненная" для пациента. Она может быть показана при различных формах истерии и неврозов, а также психосоматических заболеваниях. Вопрос о применении психоаналитической терапии при других заболеваниях и состояниях (перверсии, пагубные привычки, склонность к правонарушениям и др.) должен решаться в каждом конкретном случае. Хотя диагноз говорит нам очень много о патологии, он может сообщить относительно немного о здоровых ресурсах пациента. Некоторые случаи навязчивости дают нам блестящих пациентов, тогда как другие - не анализируемых. В том случае, если психотравмирующая причина заболевания понятна для пациента, если она, как говорится, "лежит на поверхности", более целесообразным является применение иных психотерапевтических приемов (учитывая продолжительность и "болезненность" психоанализа). Если же психотравмирующая причина не очевидна или если у психоаналитика возникает мысль о том, что она была вытеснена в бессознательное, тогда для психоаналитической терапии имеются прямые показания.
К необходимым условиям для проведения психоаналитической терапии относятся:
1. Сильная мотивация пациента. Желание родных, близких не являются достаточным основанием. Пациент, который требует быстрых результатов или имеет вторичную выгоду от своей болезни, не имеет необходимой мотивации. Мазохисты, которые нуждаются в невротических страданиях, могут войти в анализ и стать "привязанными" к боли, причиняемой лечением. Они представляют собой трудную проблему для оценки с точки зрения мотивации.
2. Внешняя жизненная ситуация. Тяжелая физическая болезнь может истощить мотивацию или исчерпать ее энергию. Выраженный болевой синдром или мысли о неизлечимости собственного заболевания (например, онкологического) будут мешать процедуре свободной ассоциации и, следовательно, психоаналитической работе. Пациенты, находящиеся на вершине волнующей любовной аферы, также обычно не способны работать в анализе. Присутствие раздраженного, воинственного, назойливого мужа, жены или родителя может сделать анализ временно неосуществимым. Невозможно работать аналитически на поле битв. Работа, связанная с частыми и длительными командировками, предстоящее изменение места жительства, социального статуса, семейного положения и т.п., как правило, значительно затрудняют психоаналитическую работу или делают ее вообще невозможной.
3. Время и деньги являются такими практическими моментами, которые весьма существенны.

Противопоказаниями для психоаналитической терапии являются шизофрения и маниакально-депрессивный психоз (МДП). Процедура свободной ассоциации, которая является основным техническим правилом психоанализа, у больного шизофренией зачастую будет давать искаженную информацию и, соответственно, поведет аналитика и анализируемого по неверному пути. Кроме того, психоанализ чаще всего применяется как моно терапия. Зная, что первые результаты лечения мы можем получить не ранее, чем через 3 - 6 месяцев, вряд ли здравомыслящий психоаналитик оставит своего пациента на столь продолжительное время без какой-либо помощи.
Последнее высказывание относится и к маниакально-депрессивному психозу. Кроме того, депрессии, которые будут неизбежны в результате психоаналитической работы (вызванные инсайтами (озарениями) пациента и интерпретациями, пусть даже и адекватными, психоаналитика) лягут на общий депрессивный фон и могут значительно ухудшить состояние пациента и даже вызвать суицидальные попытки.

Общим правилом в плане показаний для психоаналитической терапии является следующее: легче отказать тому, кто не подходит для психоанализа, чем не быть уверенным в хорошем терапевтическом результате.
Алгоритм отбора пациентов для психоаналитической терапии можно представить следующим образом:
1. У пациента отсутствуют противопоказания для психоаналитической терапии;
2. Психоаналитическая терапия будет наилучшим методом лечения для данного пациента;
3. Пациент может стать анализируемым пациентом;
4. У пациента имеется сильная мотивация;
5. Внешняя жизненная ситуация позволяют пациенту проходить психоаналитические сеансы;
6. Наличие времени и денег.
 

ТЕХНИКА ПРОВЕДЕНИЯ ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИХ СЕАНСОВ.
Классическая аналитическая техника включает в себя ежедневные (5 раз в неделю) встречи с пациентом, укладывание его на кушетку, избежание всяческих советов, приписывания лекарств, воздержание от управления его жизнью, ограничение высказываний интерпретациями аналитика и инструктирование по выполнению основного правила свободных ассоциаций. Процедура свободной ассоциации является основным техническим правилом психоанализа. По Фрейду она выглядит следующим образом: "Не оказывая какого-либо давления, аналитик предлагает пациенту лечь удобно на софе, тогда как сам сидит на стуле за ним, вне поля зрения пациента. Он даже не просит его закрыть глаза и избегает любых прикосновений, так же, как избегает других процедур, которые могут напомнить о гипнозе. Сеанс, следовательно, проходит как беседа* между двумя людьми, в равной степени бодрствующими, но один из них воздерживается от любых мускульных усилий и любых отвлекающих ощущений, которые могут отвлечь его внимание от собственной умственной деятельности. Для овладения идеями и ассоциациями пациента аналитик просит его "войти" в такое состояние, как если бы они беседовали бесцельно, бессвязно, наугад".
* - беседа в данном случае образное выражение Фрейда, так как высказывания аналитика ограничиваются только интерпретациями. Скорее всего, это выглядит как монолог анализируемого, который озвучивает все без исключения свои мысли, которые ему приходят. Важным условием является также то, что сообщать о них он должен в то время, когда они приходят и теми словами, которыми они приходят ему в голову.
Пациент должен сообщать свои мысли безоговорочно и не делать попыток сосредоточиваться во время этого. Конечно, умение работать в процедуре свободной ассоциации приходит к пациенту не сразу. Для того, чтобы пациент из обычного пациента превратился в анализируемого пациента, должно пройти время, причем, для каждого, разное (для этого и существует пробный анализ). Важнейшей задачей психоаналитика является объяснение пациенту этой закономерности, чтобы пациент не почувствовал себя "неспособным к анализу" и не отказался от психоанализа, как такового.
 

ПРОЦЕДУРЫ ПСИХОАНАЛИЗА.
Все процедуры психоанализа разделяются на две группы: аналитические и неаналитические. Безусловно, основными являются процедуры аналитические. Неаналитические процедуры являются вспомогательными, необязательными, подчиненными в своих целях для процедур аналитических. Кроме того, все неаналитические процедуры со временем должны стать предметом анализа. Термин "анализирование" - стенографическое выражение, которое относится к техникам по достижению понимания.
Анализ, а, м. [нем. Analysis < греч. analysis разложение, расчленение]. Метод научного исследования, состоящий в мысленном или фактическом разложении целого на составные части.
Выделяют следующие виды аналитических процедур: конфронтацию, кларификацию, интерпретацию и тщательную проработку.
Первый шаг при анализировании психического феномена - конфронтация. Явление должно стать очевидным для сознательного Эго пациента. Например, психоаналитик видит, что пациент избегает какой-то темы. Прежде, чем дать интерпретацию, психоаналитик должен показать пациенту, что тот избегает чего-то. Иногда пациент сам видит это и тогда можно переходить к следующему шагу. Однако, прежде чем предпринимать любые аналитические шаги, необходимо убедиться, что пациент сам различает тот психический феномен, который мы пытаемся анализировать. Лучше продвигаться медленно, но в правильном направлении, чем быстро, но в другую сторону от истины.
Конфронтация приводит к следующему этапу - кларификации, или прояснению. Обычно эти две процедуры проводятся одновременно. Разделение их более целесообразно в методологическом плане, чем в практическом. Кларификация относится к тем действиям, которые имеют целью поместить анализируемый психический феномен в четкий фокус. Значимые детали должны быть раскрыты и тщательно отделены от посторонних. Если образно себе представить необходимый для анализа психический феномен в виде круга, то кларификационная модель его будет выглядеть в виде центра круга или в виде одного из его секторов. С практической точки зрения анализ всей проблемы целиком нецелесообразен с двух позиций. Во-первых, это будет очень громоздкая конструкция, и анализ всей этой конструкции займет чрезвычайно много времени. Во-вторых, в таком большом количестве нюансов этого феномена легко запутаться даже опытному аналитику и вероятность того, что психоанализ пойдет не по правильному руслу, достаточно велика. Для того, чтобы избежать этих ошибок и применяется второй этап - нахождение кларификиционного фокуса.
Третий шаг при анализировании - интерпретация. Интерпретировать [фр. interprеter < лат. interpret?re разъяснять, толковать]. Толковать (истолковать) смысл чего-н., разъясняя его. Эта процедура отличает психоанализ от всех остальных видов психотерапии, так как в психоанализе интерпретация является единственным и имеющим решающее значение инструментом психоаналитической техники. Все другие процедуры подготавливают для интерпретации материал и являются основой для того, чтобы интерпретация стала возможной. Более того, каждый используемый технический прием должен, в конечном счете, стать предметом анализа и его воздействие на пациента должно быть интерпретировано. В рамках психоанализа "интерпретировать" - означает делать неосознанный психический феномен осознанным. Пациента просят "расколоть" свое Эго так, чтобы одна его часть (Эго наблюдающее) смогла наблюдать за другой частью (Эго экспериментирующее), которая переживает в результате инсайтов самого пациента и интерпретаций аналитика. Интерпретации, для того, чтобы быть эффективными, не должны переходить границы понимания пациента и его эмоционального переживания.
Представим себе бегуна на спортивной дорожке, который показывает посредственные результаты. Поставим рядом с этим бегуном другого, результаты которого несколько выше предыдущего. С большой долей вероятности мы можем ожидать, что результаты первого бегуна при совместном забеге будут выше. Второй бегун будет как бы "тянуть" за собой первого. Немного изменим условия эксперимента. Рядом с нашим первым бегуном в одном забеге стоит бегун, который показывает очень высокие результаты и на дистанции оторвется от нашего бегуна на очень большое расстояние. Скорее всего, первый бегун покажет результат хуже своего обычного или вообще сойдет с дистанции (нечто подобное будет наблюдаться в том случае, если, учитель математики будет преподавать в средних классах общеобразовательной школы высшую математику).
Аналогичная ситуация наблюдается и с интерпретациями. Если интерпретация стоит чуть впереди понимания пациента, она будет помогать ему в получении новых инсайтов. В том случае если интерпретация "забежала" далеко вперед, она вызовет к жизни дополнительные сопротивления (о них мы будем говорить ниже), которые затруднят психоаналитическую работу или сделают ее невозможной ("сойдет с дистанции").
Интерпретация - это гипотеза, которая требует ответов пациента для верификации. Верификация [фр. verification, нем. Verifikation < лат. verus истинный + facere делать]. Проверка истинности теоретических положений, установление достоверности опытным путем. Интерпретация - это "пробный шар". В том случае, если интерпретация дана правильно и своевременно (не преждевременно) у пациента возникнут новые инсайты, которые "потребуют" новых интерпретаций (а они в свою очередь вызовут следующие "озарения"). Таким образом, шаг за шагом, "психоаналитический клубок" будет разматываться. Если интерпретация дается не как версия ("Мне кажется, что проблема Ваша заключается в…"), а как догма, как установка ("Я абсолютно уверен, что проблема Ваша в…"), то могут возникнуть две ситуации. Первая - пациент всецело доверяет аналитику и "подыгрывает" ему своими "псевдоинсайтами". Представим себе, что интерпретация дана неверно (а это вполне возможно даже у опытных аналитиков). В этом случае многомесячная работа в психоанализе направляется совсем в иное русло, и результат оказывается равным, в лучшем случае, нулю. Вторая ситуация - степень доверия пациента аналитику значимо ниже. В этом случае, при неверной или несвоевременной интерпретации, которая дана как "истина в последней инстанции", у пациента возникнут механизмы сопротивления, которые, в лучшем случае, затормозят прохождение им психоанализа, а в худшем, сделают анализ невозможным.
Никакая отдельная интерпретация, даже правильная и своевременная, не останется эффективной в течение длительного времени. Для того, чтобы быть эффективной, ее следует повторить много раз (не нужно понимать это буквально, об одной и той же проблеме можно говорить разными словами и одну и ту же проблему можно рассматривать с разных сторон). Более того, никакая отдельная интерпретация не может полностью охватить весь психический феномен, в лучшем случае она будет лишь частичным объяснением его. Для того чтобы прийти к полному пониманию и устойчивым изменениям в психологическом статусе пациента, требуется тщательная проработка. Процесс тщательной проработки, в основном, представляет собой повторение интерпретаций и получение новых инсайтов, возникающим благодаря интерпретациям. Повторение особенно важно при попытках анализировать и преодолевать сопротивление переноса (о нем мы будем говорить ниже). Это относится к нежеланию Эго снять старые защиты и "рискнуть". Эго необходимо время для того, чтобы справиться со своими тревогами и положиться на свои новые адаптивные возможности.
По значимости среди всех аналитических процедур на первом месте, безусловно, стоит интерпретация. А по времени, которое затрачивается на эти процедуры, главенствует тщательная проработка.
Среди неаналитических процедур, которые применяются в психоанализе, выделяют следующие: отреагирование, внушение и манипуляция.
Отреагирование, или катарсис. Катарсис [< греч. katharsis очищение]. 1. лит. Введенный Аристотелем (в его "Поэтике") термин учения о трагедии: душевная разрядка, испытываемая зрителем в процессе сопереживания. 2. перен. Нравственное очищение.
Относится к разрядке неприемлемых эмоций и импульсов. Например, пациент сознается аналитику в каком-либо вызывающем чувство вины событии (т.е. происходит катарсис). Затем, почувствовав облегчение, он будет избегать этой темы, вместо того, чтобы анализировать ее причины, историю, значение и т.д. В данном случае психоаналитику необходимо помочь пациенту пережить вновь травмирующие эмоции для тог, чтобы восстановить важные детали, которые иначе могут быть упущены.
Внушение. Относится к методам индукции мыслей, эмоций и побуждений пациента в обход реалистичного мышления последнего. Оно присутствует во всех формах психотерапии, поскольку образуется из детских отношений пациента, а люди в состоянии дистресса с готовностью присваивают себе эмоциональную позицию ребенка по отношению к терапевту-родителю.
Существует две опасности в использовании внушения:
1. Использование его без необходимости. Это соблазняет пациента привыкнуть к этой регрессивной поддержке. Результаты от такой терапии могут появиться очень быстро, но они будут кратковременными и нестойкими (так как не затронуты проблемы вытесненного бессознательного). Допускается использование внушения в психоаналитической практике в случае возникновения невроза переноса (о нем мы будем говорить ниже).
2. Использование внушения без осознания этого. Обычно это встречается, когда интерпретации даются как догма. Пациент "цепляется" за интерпретацию так, как он это делает в отношении навязчивой идеи.

Манипуляция. [фр. manipulation < лат. manipulus горсть < manus рука]. 1. Сложный прием, действие над чем-н. при работе ручным способом, при демонстрировании фокусов и т. п. 2. перен., неодобр. Проделка, махинация. Относится к восстанавливающей память деятельности, предпринимаемой терапевтом. Например, не дать интерпретацию, когда пациент ожидает ее для того, чтобы дать возможность инсайту достичь большей интенсивности. Тон голоса или интонация тоже относятся к манипуляциям. Они могут навести на какие-либо воспоминания и, следовательно, привнести их или реакции на них в анализ.
Искусство психоаналитической техники, как она используется в классическом психоанализе, основывается на сочетании аналитических и неаналитических процедур. Но все неаналитические процедуры должны стать со временем предметом анализа.
Существуют также антианалитические процедуры, которые блокируют или уменьшают способности к пониманию и инсайту (наркотики, интоксикации, успокаивание, отвлечение внимания и т.п.). В классическом психоанализе не используются.
 

КЛЮЧЕВЫЕ ПОНЯТИЯ ПСИХОАНАЛИЗА.
ВЫТЕСНЕНИЕ.
Вытеснение - процесс отстранения от сознания и удержания вне его психического содержания, один из механизмов защиты человека от конфликтов, разыгрывающихся в глубинах его психики.
В1909 году Фрейд при чтении лекций по психоанализу в университете Кларка (США) привел пример, наглядно иллюстрирующий процесс вытеснения. В аудитории, где читается лекция, находится человек, который нарушает тишину и отвлекает внимание лектора своим смехом, болтовней, топотом ног. Лектор объявляет, что в таких условиях он не может продолжать чтение лекции. Несколько сильных мужчин из числа слушателей берут на себя функцию наведения порядка и после кратковременной борьбы выставляют нарушителя тишины за дверь. После того как нарушитель порядка оказался "вытеснен", лектор может продолжить свою работу. Но чтобы нерадивый слушатель не проник вновь в аудиторию, совершившие вытеснение мужчины садятся около двери и берут на себя роль охранников (сопротивление). Если использовать язык психологии и назвать место в аудитории сознанием, а за дверью - бессознательным, то это и будет изображением процесса вытеснения. Но, несмотря на вытеснение, изгнание нарушителя тишины из аудитории и установление стража перед дверью не дают полной гарантии того, что все будет в порядке. Насильственно выставленный из аудитории человек своими криками и стуками кулаками в дверь может производить в коридоре такой шум, что это будет в еще большей степени мешать чтению лекции, чем его предшествующее поведение. Оказалось, что вытеснение не принесло желаемого результата. Тогда организатор лекции берет на себя роль посредника и восстанавливает порядок следующим образом: он разрешает войти нарушителю дисциплины при том условии, что нарушитель даст слово вести себя на лекции примерно. Снова наступает мир и тишина. Подобная задача выпадает на долю врача при психоаналитической работе.
Представления Фрейда о вытеснении легли в основу психоанализа. В опубликованной совместно с Й.Брейером работе "Исследование истерии" (1895) Фрейд высказал предположение, что нерасположенная со стороны "Я" какая-то психическая сила первоначально вытесняет патогенное представление из ассоциации и впоследствии препятствует его возвращению в воспоминание. В "Толковании сновидений" (1900) он развил эту мысль: основным условием вытеснения является наличие детского комплекса; процесс вытеснения касается сексуальных желаний человека из периода детства; вначале вытеснение целесообразно, но, в конце концов, оно превращается в пагубный отказ от психического господства.
В работе "К истории психоаналитического движения" (1914) Фрейд подчеркивал, что к теории вытеснения пришел самостоятельно. Но в работе А.Шопенгауэра "Мир как воля и представление" (1819) содержалась идея о сопротивлении восприятию болезненного события, и эта идея совпадает с психоаналитическим пониманием вытеснения (в своей работе "Толкование сновидений" Фрейд ссылался на эту работу). Кроме того, в учебнике эмпирической психологии Г.Линдера содержалось изложение основных идей И.Гербарта, согласно которым многое из того, что находится в сознании, "вытесняется из него" (известно, что во время последнего года обучения в гимназии Фрейд пользовался учебником Линдера).
У Фрейда не было однозначного определения вытеснения. В различных своих работах под вытеснением он понимал:
процесс, благодаря которому психический акт, способный быть осознанным, делается бессознательным;
возвращение на более раннюю и более глубинную ступень развития психического акта;
патогенный процесс, проявляющийся в виде сопротивления
разновидность "забывания", при котором память "просыпается" с большим трудом;
одно из защитных приспособлений личности.
При рассмотрении вытеснения Фрейд поставил вопрос о его силах, мотивах и условиях осуществления. Под воздействием внешних обстоятельств и внутренних побуждений (силы) у человека возникает желание, несовместимое с его этическими и эстетическими взглядами. Столкновение желания с противостоящими ему нормами поведения приводит к внутрипсихическому конфликту. Разрешение конфликта осуществляется благодаря тому, что носитель несовместимого желания подвергается вытеснению в бессознательное. Относящиеся к нему воспоминания устраняются из сознания и забываются.
Согласно Фрейду, вытесняющие силы служат этическим и эстетическим требованиям человека, возникающим у него в процессе воспитания и культурного развития. При невозможности реализации несовместимого желания (условие) человек испытывает неудовольствие, которое устраняется путем вытеснения. Мотивом вытеснения является несовместимость соответствующего представления человека с его "Я".. Вытеснение выступает в качестве психического механизма защиты (вспомните человека, которого силой убрали из лекционной аудитории). В то же время оно порождает невротический симптом (насильственно выставленный человек производит в коридоре шум, который еще больше мешает проведению лекции), который является заместителем того, чему помешало вытеснение. В конечном счете, вытеснение оказывается предпосылкой неврозов. И пока психоаналитик не добьется "возвращения" в сферу сознания вытесненного из него по той или иной причине (организатор лекции возвращает в лекционную аудиторию нарушителя спокойствия), до тех пор разрешение внутрипсихического конфликта не представляется возможным. Если удается перевести вытесненное опять в сознание (преодолевая сопротивление), тогда внутрипсихический конфликт, которого больной хотел избежать, под руководством аналитика может получить лучший выход, нежели с помощью вытеснения.
Основатель психоанализа проводил различие между бессознательным вообще и вытесненным бессознательным. Понятие "бессознательное" - чисто описательное, в каком-то смысле неопределенное и статичное. Понятие "вытесненное" - динамичное, говорящее о протекании различных, часто противостоящих друг другу психических процессов и свидетельствующие о наличии какой-то внутренней силы (сопротивлении), которая способна сдерживать психические действия. В вытесненном бессознательном находится и все то, что может проявляться не только в качестве невротического симптома, но и в форме сновидения или ошибочного действия (отсюда и интерес психоанализа к последним).
В "Новом цикле лекций по введению в психоанализ" (1933) Фрейд пришел к выводу, что вытеснение является делом "Сверх-Я", которое либо проводит вытеснение самостоятельно, либо "дает задание" на вытеснение послушному "Я". В последних своих работах (например, "Конечный и бесконечный анализ" (1937)), Фрейд отметил, что все вытеснения происходят в раннем детстве, являя собой примитивные защитные меры незрелого, слабого "Я". В последующие периоды развития человека новые вытеснения не возникают, а сохраняются старые, к услугам которых и прибегает "Я", стремящееся совладать со своими влечениями.

"Теория вытеснения является как краеугольным камнем, на котором зиждется здание психоанализа, так и важнейшей частью последнего". (З.Фрейд).

 

ФИКСАЦИЯ И РЕГРЕССИЯ.
Фиксация (фр. fixation , лат. f?gere - укреплять, закреплять) - сохраняющаяся привязанность человека к определенным объектам и целям, образам и фантазиям, способам поведения и удовлетворения, отношениям и конфликтам. В психоанализе понятие фиксации относится к описанию бессознательных процессов, происходящих на различных стадиях психосексуального развития ребенка. Они связаны с закреплением либидо на определенном сексуальном объекте или сексуальной цели, а также с регрессией, сосредоточением внимания на травме, психическими задержками и нарушениями, вытеснением патогенного материала из сознания человека.
В работе "Три очерка по теории сексуальности" (1905) Фрейд рассмотрел вопросы о фиксации предварительных сексуальных целей, задержках на промежуточной сексуальной цели подчеркнутого сексуального разглядывания, фиксации либидо на лицах своего пола. Им было подчеркнуто, что перверсии объясняются не только фиксацией инфантильных наклонностей, но и регрессией к ним вследствие преграждения других путей сексуального влечения. Фрейд особо выделил такой психический феномен, как "повышенная цепкость", под которым он понимал способность к фиксации ранних впечатлений сексуальной жизни, характерную не только для перверсных лиц, но и для невротиков. И, наконец, он развил идею, что случайные детские переживания, связанные с влиянием на сексуальность (например, соблазнение со стороны других детей или взрослых), дают такой материал, который может зафиксироваться и повлечь за собой стойкие психические нарушения.
В работе "О психоанализе" (1910) Фрейд отметил, что фиксация душевной жизни - характерная черта невроза и благодаря аффективной привязанности к прежним болезненным переживаниям невротики не могут отделаться от прошлого и ради него оставляют без внимания настоящее.
С точки зрения Фрейда, фиксация есть остановка частного влечения на ранней ступени психосексуального развития. Чем прочнее фиксация, тем больше вероятность того, что человек может регрессировать до этой фиксации. То есть, чем прочнее фиксация, тем более вероятностна регрессия. Фиксация либидо является мощным фактором психического заболевания. Но в этиологии неврозов она представляет собой предполагающий фактор (внутренний). Он становится патологическим только тогда, когда к нему добавляется вынужденный отказ от удовлетворения влечения, выступающий в роли случайного, внешнего фактора. Если "Я" относится отрицательно к фиксации своего либидо на какой-то ступени своего развития, то возникает внутрипсихический конфликт и "Я" прибегает к вытеснению.
Таким образом, психоаналитическое понимание причин возникновения неврозов включает в себя представление о фиксации и сводится к следующему:
1. вынужденный отказ от влечения;
2. затем фиксация либидо, теснящая влечение в определенном направлении;
3. наконец, склонность к психическому конфликту в результате развития "Я", которое отвергает такое проявление либидо.
Фиксация тесно связана с регрессией. Регрессия (нем. Regression, фр. rеgression < лат. regressio движение назад) - возвращение от более высокой ступени развития к боле низкой, а в психоаналитическом смысле - возвращение к ранее пройденным этапам психосексуального развития, к первоначальным примитивным способам мышления и поведения.
В работе "Толкование сновидений" (1900) образование сновидений Фрейд соотносил с процессом регрессии, когда представления превращаются обратно в чувственные образы, на основе которых они сформировались. Он обратил внимание на то, что регрессия свойственна не только сновидению, но и нормальному мышлению. Различные видения психически нормальных людей тоже соответствуют регрессиям, не говоря уже о галлюцинациях при истерии и паранойе. В этом смысле Фрейд различал регрессию нормальной душевной жизни и патологические случаи регрессии.
В одном из дополнений к переизданию "Толкования сновидений" в 1914 году Фрейд выделил три вида регрессии:
топическую, связанную с функционированием психического аппарата со свойственными ему системами бессознательного, предсознательного и сознания;
временную, включающую в себя регрессии по отношению к либидозным объектам и стадиям психосексуального развития;
формальную, соотнесенную с заменой обычных, развитых форм и способов образного представления и мышления более примитивными, древними.
В "Лекциях по введению в психоанализ" (1916/17) Фрейд выделил два вида регрессии: возвращение к первым либидозным объектам нарциссического характера и возвращение общей сексуальной организации на более ранние ступени развития.

"Всякий невроз имеет в себе фиксацию, но не всякая фиксация приводит к неврозу, совпадает с ним или встает на его пути". (З.Фрейд).
"Регрессия либидо без вытеснения никогда не привела бы к неврозу, а вылилась бы в извращение". (З.Фрейд).
 

ЛИБИДО.
Либидо (лат. libido - влечение, желание, стремление), в сексологии половое влечение. Одно из основных понятий психоанализа З. Фрейда, означающее преимущественно бессознательные сексуальные влечения, способные (в отличие от стремления к самосохранению) к вытеснению и сложной трансформации (патологической регрессии или сублимации и т. п.). Понятие, используемое для обозначения психической энергии, дающей толчок к разнообразным проявлениям сексуальности (К. Г. Юнг в полемике с Фрейдом лишил либидо исключительно сексуального характера, рассматривая его как психическую энергию вообще, своего рода метафизический принцип психики). Либидо направлено на различные объекты и дает о себе знать при протекании психических процессов и образовании структур индивидуально-личностного и социокультурного порядка.
Понятие "либидо" было использовано Цицероном ((Cicero) Марк Туллий (106 - 43 до н.э.), римский политический деятель, оратор и писатель), по словам которого, libido (необузданное желание) противно разуму и может быть встречено у всех глупцов. Фрейд впервые использовал понятие "либидо" в 1894 году в работе "Проект научной психологии", которая по частям посылалась его берлинскому врачу В.Флиссу и которая не была опубликована при жизни Фрейда. Проводя различие между неврозом страха и меланхолией, он писал, что для первого феномена характерно накопление физического сексуального напряжения, а для второго - психического сексуального напряжения. Достигнув определенного количества, физическое сексуальное напряжение порождает психическое либидо, которое ведет к коитусу. Меланхолия, как представлял Фрейд - это траур по утраченному либидо. В работе "Скорбь и меланхолия" (1917), он писал, что при меланхолии завязывается множество поединков за объект, в которых ненависть и любовь противостоят друг другу. Ненависть - чтобы освободить либидо от объекта, любовь - чтобы под натиском ненависти сохранить позицию либидо.
В письмах В.Флиссу в 1897 году содержатся размышления Фрейда об инфантильной сексуальности, в соответствии с которыми отсрочка реализации либидо в раннем возрасте может вести к неврозам. Эти размышления получили свое дальнейшее развитие в работе "Три очерка по теории сексуальности" (1905), в которой он проводил аналогию между либидо и сексуальным желанием с одной стороны и голодом и пищевым инстинктом, с другой.
Либидо - это особый вид энергии. Ее специфика заключается в том, что либидо имеет особое происхождение, связанное с сексуальным возбуждением, и обладает характером психически выраженного количества энергии. Если либидо находит свое психическое применение, чтобы вступить в связь с сексуальными объектами, то оно направляет сексуальную деятельность человека, ведущую к удовлетворению, то есть частичному и временному ослаблению либидозной энергии.
В работе "О нарциссизме" (1914) теория либидо получила у Фрейда свое дальнейшее развитие. Он выделил "объект-либидо", "Я-либидо" и "нарциссическое либидо". С точки зрения основателя психоанализа первоначально либидо сфокусировано на собственном "Я" (первичный нарциссизм), затем часть либидо переносится на объекты ("объект-либидо"). Но этот перенос может быть не окончательным и либидо снова может обратиться внутрь (вторичный нарциссизм).
В одном из писем Юнгу в конце 1911 года Фрейд подчеркнул, что для него либидо не идентично любому желанию, что существует только два влечения (сексуальное и влечение Я) и только энергия полового влечения может называться либидо. Понимание либидо по Юнгу означает десексуализацию, поскольку помимо сексуальности, либидо охватывало другие формы "душевной энергии".
С точки зрения Юнга, либидо представляет собой не столько сексуальность, сколько психическую энергию как таковую ("Либидо, его метаморфозы и символы" (1912)). Она субъективно воспринимается человеком в качестве бессознательного стремления или желания. По Юнгу, либидо претерпевает сложную трансформацию, принимает разнообразные символические формы, а расшифровка и толкование либидозной символики признается в качестве одной из существенных задач аналитической психологии, выдвинутой Юнгом в противовес психоанализу Фрейда.
Полемика между Юнгом и Фрейдом относительно понимания либидо привела к тому, что долгое время основатель психоанализа не признавал расширенного толкования этого понятия. Правда, выступая против различного рода обвинений его в "пансексуализме", он подчеркивал, что в психоанализе действительно имеет место расширенная трактовка сексуальности, если понимать под этим исследование детской сексуальности и так называемых перверсий (сексуальных извращений). В 20-е годы Фрейд стал использовать более благозвучное понятие Эрос. При этом он неизменно подчеркивал, что расширенная сексуальность психоанализа близка к Эросу "божественного" Платона (Эрос у Платона и в платонизме - побудительная сила духовного восхождения, эстетический восторг и экстатическая устремленность к созерцанию идей истинно сущего, добра и красоты).
В целом на начальном этапе становления и развития психоанализа термин "либидо" использовался Фрейдом при объяснении как причин возникновения психических расстройств, неврозов, так и хода психического развития нормального человека, его научной и художественной деятельности (сублимация). В более поздний период, в работах 20-30-х годов психоаналитическое представление о либидо стали составной частью его учения о влечении к жизни (Эрос) и влечении к смерти (Танатос).

" "Либидо" есть термин из области учения об аффективности. Мы называем так энергию тех первичных позывов, которые имеют дело со всем тем, что можно обобщить понятием любовь. Мы представляем себе эту энергию как количественную величину - хотя в настоящее время еще неизмеримую". (З.Фрейд).

 

СУБЛИМАЦИЯ.
Сублимация (нем. sublimation , лат. subl?m?re - высоко поднимать, вздымать) - переключение энергии с социально и культурно неприемлемых (низших, низменных) целей и объектов на социально и культурно приемлемые (высшие, возвышенные).
Идея сублимации находила отражение в произведениях философов XVIII - XIX веков Шеллинга (Schelling Фридрих Вильгельм (1775-1854), немецкий философ. Был близок йенским романтикам) и Новалиса (Novalis (псевд.; наст. имя - Фридрих фон Харденберг, Hardenberg) (1772-1801), немецкий философ, поэт, один из вождей йенского романтизма), Шопенгауэра (Schopenhauer Артур (1788-1860), немецкий философ-иррационалист. В главном сочинении "Мир как воля и представление" сущность мира ("вещь в себе" И. Канта) и человека предстает как бессознательная "воля к жизни". "Освобождение" от мира - через сострадание, бескорыстное эстетическое созерцание, аскетизм. Достигается в состоянии, близком буддийской нирване.) и Ницше (Nietzsche Фридрих (1844-1900), немецкий философ, представитель философии жизни).
В начале XX века понятие "сублимация" было введено в психоаналитическую литературу З.Фрейдом. Он исходил из того, что в процессе своей жизнедеятельности человек руководствуется принципом удовольствия. Отказ от удовлетворения сексуальных влечений чреват негативными последствиями, которые могут обернуться психическими расстройствами. Но существуют процессы, которые защищают человека от этих последствий, и один из них приобрел особое культурное значение. Суть его в следующем: сексуальное стремление отказывается от своего частичного удовлетворения и направляется на социальную цель. Фрейд назвал данный процесс сублимацией.
В процессе сублимации социальные цели ставятся выше сексуальных. Но в процессе сублимации может освободиться только часть сексуальной энергии; и не все люди в равной степени обладают способностью к сублимации. Суть сублимации - в отвлечении от сексуального. Это своего рода десексуализация. Переключение этой энергии на другие области деятельности способствует повышению психической работоспособности человека. В работе "Три очерка по теории сексуальности" (1905) Фрейд заметил, что благодаря такому отклонению сексуальных влечений от сексуальных целей и направлению их на новые цели освобождаются могучие компоненты для всех видов культурной деятельности. В понимании основателя психоанализа сублимация оказывается источником научного познания, исследовательского интереса, художественного творчества. По его собственному выражению, вместо того чтобы любить, люди исследуют и творят.
Типичным примером в этом отношении был, по мнению Фрейда, Леонардо да Винчи (Leonardo da Vinci (1452-1519) - итальянский живописец, скульптор, архитектор, ученый, инженер). Посвятив рассмотрению жизни и деятельности этого великого человека специальную работу ("Воспоминание о Леонардо да Винчи", 1910), Фрейд попытался показать, как благодаря процессу сублимации Леонардо да Винчи превращал страсть в жажду знания и художественного творения. Основатель психоанализа считал, что художественное дарование тесно связано с сублимацией. Вместе с тем, процессы сублимации характерны не только для творческих и одаренных людей. Само сексуальное влечение наделено способностью к сублимации. Сексуальное влечение способно менять свою ближайшую цель на более высоко оцениваемую в обществе.
Сублимация представляет собой выдающуюся черту культурного развития. Она делает возможным высшие формы человеческой деятельности и тем самым играет важную роль в культурной жизни.

"Похоже, что сутью и тайной натуры Леонардо было то, что ему удалось, после того как в детстве его любознательность обслуживала сексуальные интересы, сублимировать большую часть своего либидо в жажду исследования". (З.Фрейд).

 

ЭДИПОВ КОМПЛЕКС.
Эдипов комплекс - одно из основных понятий классического психоанализа, использованное Фрейдом для обозначения амбивалентного, т.е. двойственного, противоречивого отношения ребенка к своим родителям. Впервые представления об Эдиповом комплексе были выражены Фрейдом в 1897 году в одном из писем берлинскому врачу Флиссу. На основе самоанализа, включающего детские воспоминания, он выявил в себе ранние смешанные чувства любви к матери и ревности к отцу. При этом Фрейд соотнес свои личные переживания с древнегреческим мифом, содержание которого было отражено в древнегреческой трагедии Софокла (ок.496-406 до н.э.) "Царь Эдип".
В трагедии Софокла повествовалось о несчастной судьбе Эдипа, который, не ведая того, убил своего отца Лая-царя Фив, потом женился на своей матери Иокасте (также Эпикаста, в греческой мифологии мать и жена Эдипа, сестра Креонта). Узнав от оракула о совершенных им непреднамеренных деяниях, ослепил себя.
Почерпнутая из древнегреческого мифа тема отцеубийства и запрета на инцестуозную связь переросла у Фрейда в идею Эдипова комплекса, присущего каждому человеку. Согласно Фрейду, наши сновидения убеждают в том, что, вероятно, всем суждено направлять свое первое сексуальное чувство на мать и первое насильственное желание - на отца. Если идея двойственного отношения ребенка к своим родителям возникла у Фрейда в период его самоанализа (1897), то понятие Эдипова комплекса было введено им в 1910 году. Он утверждал, что по своей природе данный комплекс одинаков для мальчиков и для девочек.
Для обозначения Эдипова комплекса у девочек Юнг ввел понятие комплекса Электры. Это понятие было использовано им в 1913 году для характеристики чувств и переживаний девочки, связанных с ее влечением к отцу, стремлением заменить мать в ее отношениях с ним, а затем и желанием устранить мать, мешающую реализации детского желания. Название комплекса связано с древнегреческим мифом об Электре. Электра, в греческой мифологии дочь Агамемнона и Клитемнестры, спасительница и помощница брата Ореста, которому помогла отомстить за отца, убив мать и ее возлюбленного Эгисфа. Образ Электры получил развитие в мировой литературе (Софокл, Еврипид и др.).
В отличие от Юнга, Фрейд не использовал понятие "комплекс Электры", а предпочитал говорить об Эдиповом комплексе. Он считал, что этот комплекс универсален для лиц обоего пола. Мальчик эротически привязан к матери, хочет обладать ею и воспринимает отца как помеху ему в этом; девочка испытывает нежные чувства к отцу и потребность в устранении матери, чтобы занять ее место в отношениях с отцом.
Представления об Эдиповом комплексе содержались в следующих работах Фрейда: "Толкование сновидений" (1900), "О психоанализе" (1910), "Тотем и табу" (1913), "Лекции по введению в психоанализ" (1916/17), "Массовая психология и анализ человеческого Я" (1921), "Я и Оно" (1923), "Гибель Эдипова комплекса" (1924), "Сопротивление психоанализу" (1925), "Очерк о психоанализе" (1940).
В своем понимании Эдипова комплекса Фрейд исходил из того, что бисексуальность (мужское и женское начала) человека приводит к такому положению, когда ребенок может занимать как активную, так и пассивную позицию. Сексуальное предпочтение родителя противоположного пола и ненависть к родителю своего пола составляют позитивную форму Эдипова комплекса. Любовь к родителю того же пола и стремление устранить из жизни родителя противоположного пола характеризуют негативную форму этого комплекса. В процессе психосексуального развития ребенка проявляются обе формы, образуя так называемый полный Эдипов комплекс. Ребенок любит и ненавидит каждого из них, боготворит их и желает им смерти. Он хочет быть похожим на них и боится быть наказанным за свои бессовестные желания. Мальчик не только проявляет эротические чувства к матери и стремится устранить отца, но и испытывает свойственные девочке нежность к отцу и враждебность к матери. Аналогично, девочка не только имеет сексуальное влечение к отцу и ревностное чувство к матери, но и враждебно настроена к отцу и испытывает сильную эмоциональную привязанность к матери.
В представлении Фрейда Эдипов комплекс проявляется у детей в возрасте от 3 до 5 лет, и перед каждым ребенком встает жизненная задача, связанная с развитием и преодолением этого комплекса. Вытеснение Эдипова комплекса и сохранение его в бессознательном чревато невротизацией ребенка, впоследствии сказывающейся на психических расстройствах взрослого. Благополучное преодоление этого комплекса, как правило, не осуществляется основательно, и тогда пубертатный период вызывает реанимацию комплекса, что может иметь плохие последствия.
Фрейд считал, что несмотря на универсальность Эдипова комплекса, развитие и изживание его у мальчика и девочки проходят по-разному. Угроза кастрации и страх мальчика перед возможностью наказания за инцестуозные влечения приводят к отвращению его от Эдипова комплекса. Связанные с этим комплексом эротические влечения мальчика десексуализируются и сублимируются. В случае идеального осуществления этого процесса Эдипов комплекс разрушается и упраздняется. Развитие и преодоление Эдипова комплекса у девочки имеет иной характер. Девочка воспринимает кастрацию как свершившийся факт, поэтому нет и страха кастрации. По мнению Фрейда, девочка испытывает зависть к тому органу, который у нее отсутствует. Она переходит символическим путем от пениса к ребенку, желает получить его в подарок от отца. Это желание сохраняется на протяжении длительного времени, в результате чего девочка медленно расстается с Эдиповым комплексом и оно способствует подготовке женщины к ее половой роли. Преодоление этого комплекса у девочки связано с угрозой утраты родительской любви.
В процессе гибели Эдипова комплекса внешний авторитет родителей как бы перемещается внутрь детской психики. Он приводит к образованию такой психической инстанции, как Сверх-Я. По мнению Фрейда, Сверх-Я становится наследником Эдипова комплекса, вызывая чувство вины. В Эдиповом комплексе завершается инфантильная сексуальность. Кто оказывается не в состоянии нормальным образом пройти Эдипову фазу психосексуального развития, тот заболевает неврозом. Эдипов комплекс составляет ядро неврозов.
Фрейд не утверждал, что Эдипов комплекс исчерпывает отношение детей к родителям, которое может быть сложным и многообразным. Вместе с тем он утверждал, что существует опасность скорее недооценить его влияние, чем переоценить. На основе этого комплекса возникает, как полагал Фрейд, человеческая культура, связанная с соответствующими нормами и запретами на инцест. В Эдиповом комплексе совпадают начало религии, нравственности, морали, социальных институтов общества.
Возможность реализации эротических и деструктивных влечений, связанных с Эдиповым комплексом, может находить свое воплощение в сновидениях. Не случайно в сновидениях нередко содержатся разнообразные сцены, сюжеты и образы инцестуозного характера, сопряженные с убийством и смертью родителей, родственников, близких людей.
Признание или отрицание Эдипова комплекса - своего рода лакмусовая бумажка, позволяющая проводить различие между сторонниками и противниками психоанализа. Психоаналитическая концепция Эдипова комплекса вызвала резкую критику со стороны тех, кому была чужда идея отцеубийства и инцеста, распространенная как на историю развития человечества, так и на психосексуальное развитие ребенка. Высказывались возражения, что легенда о царе Эдипе не соответствует той конструкции, которая была предложена основателем психоанализа, поскольку Эдип не знал, что убил своего отца и женился на своей матери.

Действительно, судьба Эдипа была таковой, что он оказался как бы без вины виноватым. Оракул пресказал, что фиванский царь Лай падет от руки своего еще не рожденного сына. После того, как царица Иокаста родила мальчика, его отвезли в горы (гора Киферон), там связали ему лодыжки (отсюда название Эдип - стреноженный), бросили и обрекли на смерть. Нашедший мальчика пастух передал его коринфскому царю Полибу, который усыновил ребенка. В юношеском возрасте Эдип узнал о предсказании дельфийского оракула, согласно которому ему суждено убить своего отца и стать супругом своей матери, и ушел из Коринфа, чтобы избежать этой участи. В это же время царь Лай отправился в Дельфы, чтобы узнать судьбу брошенного ребенка и случайно встреченный на дороге незнакомец в ссоре убил его. Этим незнакомцем был Эдип, который не догадывался, что стал убийцей своего отца. По дороге в Фивы Эдип разгадал загадку, которую всем путникам задавала Сфинкс (в греческой мифологии крылатая полуженщина, полульвица, обитавшая на скале близ Фив; задавала прохожим неразрешимую загадку и затем, не получив ответа, пожирала их. Загадку сфинкса ("кто утром ходит на 4 ногах, в полдень на двух, вечером на трех") разгадал Эдип (его ответ: "человек - в детстве, зрелости и старости"); после чего Сфинкс бросилась со скалы). Благодарные жители Фив предложили ему царский престол и отдали в жены царицу Иокасту. Эдип не ведал того, что стал мужем своей матери и отцом четырех детей. После того как Фивы оказались подвержены мору и от оракула стало известно, что это - кара за убийство царя Лая, Эдип начинает расследование с целью поиска убийцы. Расследование приводит к тому, что он узнает о совершенном им самим двойном преступлении - отцеубийстве и инцесте. Иокаста прибегает к самоубийству, а Эдип, воспользовавшись наплечной заколкой повешенной царицы, ослепляет себя и удаляется из Фив, сопровождаемый Антигоной (Антигона - дочь фивского царя Эдипа, и Иокасты, оказавшейся неведомо для него родной его матерью, была сестрой Этеокла, Полиника и Исмены. Антигона сопровождала отца в его добровольном изгнании в Колон, город Аттики, а по смерти его вернулась в Фивы. Здесь она предала земле тело Полиника, погибшего в походе семи против Фив, и оставшегося не похороненным вследствие запрещения Креонта, нового властителя Фив. За это нарушение его запрета Креонт осудил Антигону на погребение заживо. Приговор этот привел в отчаяние жениха ее, Гемона, сына Креона, и он умертвил себя. Антигона представляет собой идеал любви к родителям в благородного самоотвержения при исполнении своего долга по отношению к брату, самоотвержения, которое и привело ее к трагической смерти. Такой она и является в двух трагедиях Софокла: "Эдип в Колоне" и "Антигона", которые обессмертили ее имя).
Такова трагедия Эдипа, ставшего жертвой судьбы, предпосланной ему до рождения, и совершившего два тяжких преступления, о которых он ничего не знал.
К этому следует добавить, что несчастная судьба Эдипа была как бы расплатой за грехи его отца. В трагедии "Хрисипп" Еврипид объяснил судьбу Лая проклятием, которое на него наложил Пелопс за совращение сына Пелопса, Хрисиппа (он вступил с ним в гомосексуальные отношения). Пелопс, в греческой мифологии сын малоазийского царя Тантала. Пригласив богов на пир, Тантал подал мясо убитого им Пелопса. Разгневанные боги оживили Пелопса. Став мужем дочери царя Элиды, Пелопс унаследовал власть в Элиде и распространил ее на всю Юж. Грецию, название которой "Пелопоннес" ("остров Пелопса") древние греки возводили к имени Пелопса.

Исходя из этой версии древнегреческого мифа, некоторые исследователи подчеркивали, что Эдип не обладал знаниями о действительном положении вещей и, следовательно, представления об Эдиповом комплексе не соответствуют подлинному содержанию мифа. Отвечая на подобные замечания, Фрейд заметил, что незнание Эдипа является правдоподобным изображением бессознательного состояния, в которое для взрослых погрузилось это переживание.
Фрейдовская трактовка Эдипова комплекса разделялась далеко не всеми психоаналитиками. А.Адлер считал, что он выдает уродливое, часто в асексуальной форме стремление ребенка к превосходству над отцом и матерью. Соответственно, Эдипов комплекс - это символ желаемого господства.
К.Г.Юнг по-иному взглянул на победу Эдипа над Сфинкс. Он полагал, что она, представлявшая собой двойственность образа матери (привлекающая, достойная любви верхняя часть с головой человека и страшная, звериная нижняя часть, вызывающая ужас), является олицетворением страха перед матерью. И в основе кровосмесительных связей заложено не влечение к половому акту, а стремление снова стать ребенком, очутиться в материнском лоне.
В понимании В.Райха, Эдипов комплекс возникает в условиях патриархальной семьи. Райх считал, что форма Эдипова комплекса изменяется вместе с общественным строем и в будущем, в условиях коллективного воспитания, речь не будет идти об этом комплексе.
По мнению Э.Фромма, миф об Эдине следует рассматривать не как символ инцестуозной любви между матерью и сыном, а как символ протеста сына, восставшего против власти отца в патриархальной семье (принимая во внимание всю трилогию Софокла, включая такие его части как "Эдип в Колоне" и "Антигона"). Главное в этом мифе не сексуальная подоплека, а отношение к власти, что составляет основу межличностных отношений.
Но речь шла во всех этих взглядах не об устранении Эдипова комплекса, а о его различной интерпретации. Все они подчеркивали, что открытие Фрейдом Эдипова комплекса является одним из наиболее значительных в науке о человеке.

"Как Эдип, мы живем, не осознавая аморальных желаний, навязанных нам природой; осознав их, мы все отвратили бы взгляд наш от эпизодов нашего детства" (З.Фрейд).

 

ИДЕНТИФИКАЦИЯ.
Идентификация (от лат.identificare - отождествлять, устанавливать совпадение) - процесс отождествления одного человека (субъекта) с другим (объектом).
Идентификация осуществляется на основе эмоциональной привязанности к другому лицу. Она сопровождается стремлением человека походить на другого, которого он любит, обожает, боготворит. Специфические свойства и качества другого человека, его выражение лица, манера вести разговор, походка, стиль поведения, образ жизни - все это копируется, воспроизводится тем, кто стремится походить на своего кумира.
В классическом психоанализе под идентификацией понимается самое раннее проявление эмоциональной связи с другим лицом. Ребенок привязывается к матери, отцу или замещающим их лицам. Он хочет быть похожим на своих родителей, хочет стать такими же, как они. Благодаря процессу идентификации происходит формирование собственного Я.
Фрейд выделял две разновидности идентификации: истерическую и нарциссическую. Суть истерической идентификации заключается в том, что такие лица в своих симптомах выявляют не только собственные переживания, но и переживания других лиц, с которыми они себя идентифицируют. Они как бы страдают за других и исполдняют единолично все роли большой жизненной пьесы. Примером истерической идентификации сновидения. Если в содержании сновидения содержится не фигура спящего, а другое лицо, то есть основание предполагать, что фигура спящего скрыта путем идентификации за этим лицом ("Толкование сновидений", 1900). Истерическая идентификация соответствует бессознательному процессу, она не является обычной имитацией истериков, выражающейся в их способности подражать симптомам, наблюдаемым ими у других.
Суть нарциссической идентификации заключается в том, что объект привязанности воздвигается в самом Я человека и как бы проецируется на это "Я". В этом случае с собственным "Я" обращаются, как с оставленным объектом ("Лекции по введению в психоанализ", 1916/17).
Истерическая идентификация является изначальной и открывает доступ к пониманию нарциссической ("Скорбь и меланхолия", 1921). Идентификация с объектом нередка и при неврозах переноса. Вместе с тем идентификация амбивалентна, то есть, двойственна по своей природе ("Массовая психология и анализ человеческого Я", 1921). Идентификация мальчика со своим отцом сопровождается не только его стремлением стать таким же сильным, как отец, но и включает в себя определенную долю враждебности. В этом смысле она способствует появлению Эдипова комплекса.
Процесс идентификации протекает по-разному. Он может сопровождаться отождествлением, как с любимым, так и с нелюбимым человеком. Например, девочка, испытывающая сильные эмоциональные чувства к своему отцу, может стремиться стать похожей на свою мать, несмотря на враждебные чувства по отношению к ней, чтобы занять ее место в отношениях с отцом (если мать хромает, то и девочка может начать прихрамывать).
Идентификация имеет место не только у отдельного человека. Она может наблюдаться у значительного количества людей, служит питательной почвой для объединения их друг с другом, становится основой для установления прочных эмоциональных связей в группе, обществе, нации. Например, стремление молодых людей подражать своим кумирам из числа певцов, музыкантов, эстрадных звезд. Аналогичная картина наблюдается и в политических партиях, национальных объединениях. Их представители объединяются на основе идентификации с их лидерами и друг с другом.
А.Фрейд исследовала идентификацию как один из механизмов защиты "Я". Она показала, что бывают случаи, когда идентификация сочетается с другими механизмами, образуя мощное орудие "Я" в его действиях с внешними объектами, порождающими тревогу. В работе "Я и механизмы защиты" (1936) она обратила особое внимание на случаи "идентификации с агрессором", считая, что подобная идентификация представляет собой, с одной стороны, предварительную фазу развития Сверх-Я, а с другой - промежуточную стадию развития паранойи. В понимании А.Фрейд идентификация с агрессором представляет собой конкретное сочетание интроекции и проекции и может рассматриваться в качестве нормального явления лишь в той мере, в какой человек использует этот механизм в своих попытках совладать с объектом тревоги.

"Идентификация известна психоанализу как самое раннее проявление эмоциональной связи с другим лицом. Она играет определенную роль в предыстории Эдипова комплекса" (З.Фрейд).
 

ПРОЕКЦИЯ И ИНТРОЕКЦИЯ.
Проекция (от лат. projectio, букв. - бросание вперед) - психический процесс, сопровождающийся вынесение субъективных переживаний вовне, наделением внешних объектов внутренними бессознательными желаниями, перенесением вины и ответственности за отвергаемые в себе наклонности на кого-либо другого, приписыванием другим людям собственных чувств, качеств, свойств и черт характера, которые не замечаются или не признаются человеком.
В "Лекциях по введению в психоанализ" (1916/17) Фрейд дал краткое описание истории болезни женщины, проективная деятельность которой привела к возникновению бреда ревности. В его интерпретации бессознательная влюбленность 53-летней порядочной женщины и хорошей матери в молодого человека, ее зятя, оказалась для нее столь тяжким грузом, что это обернулось бредовой ревностью. С помощью механизма смещения фантазия о неверности мужа стала охлаждающим компрессом для ее переживания. Преимущества бреда ревности доставили ей облегчение, которое было достигнуто в форме проекции своего собственного состояния на мужа.

Краткая история жизни, рассказанная Фрейду одной женщиной такова. Тридцать лет тому назад она вышла замуж по любви. На протяжении всего замужества она была счастлива, так как муж отличался чуткостью и заботливостью, ни разу не дал повода для ревности или обиды. У них двое взрослых детей, которые тоже счастливы в браке. Женщина не испытывает материальной нужды, живет в достатке и полном согласии со своим мужем, который является управляющим большой фабрики. И тем не менее, в последний год произошло нечто такое, что не могли понять ни она сама, ни ее муж, ни ее дети и что стало причиной беспокойства, заставившей обращаться к врачам. Ее зять попросил полечить тещу, и таким образом она оказалась на приеме у основателя психоанализа.
Обстоятельство, вызвавшее беспокойство, оказалось пустяковым с точки зрения здравого смысла. Женщина получила анонимное письмо, в котором сообщалось, что ее муж имеет роман с молодой девушкой. Это письмо было написано измененным почерком, но женщина сразу же заподозрила свою горничную, тем более что в письме сообщалось о молодой девушке как любовнице мужа, которая была когда-то школьной подругой горничной, со временем выбилась в люди и теперь стала объектом ее зависти, злобы и враждебности. Как-то накануне в разговоре с горничной женщина обмолвилась, что для нее было бы самым ужасным, если бы она вдруг узнала, что ее муж тоже имеет любовную связь (в это время у них гостил мужчина в преклонных годах, который изменял своей жене). И именно на следующий день она получила анонимное письмо. И хотя женщина сразу поняла, кто является автором этого письма, тем не менее, неожиданно для себя она как бы поверила содержанию анонимки.
Анонимное письмо привело женщину в возбужденное состояние. Она позвала к себе мужа и потребовала от него ответа. Муж не только отрицал предъявленное ему обвинение, но и со смехом отнесся к анонимному письму, как к чему-то абсурдному. Но, к его удивлению, жена не успокаивалась и пришла в такое возбужденное состояние, что пришлось вызвать врача. После этого инцидента горничная была уволена. Женщина успокоилась и вроде бы перестала верить тому, что было написано в анонимном письме. Однако стоило ей увидеть на улице ту молодую девушку, которая якобы была любовницей мужа, или услышать ее имя в разговоре, как тут же у нее ухудшалось состояние духа, и она вновь обращалась с упреками в адрес мужа.
В результате анализа Фрейдом этого случая оказалось, что она была влюблена в своего зятя. Не осознавая своей влюбленности и принимая ее, скорее всего, за родственную нежность, женщина находилась во власти противоречивых чувств. С одной стороны, она была верной женой и любящей матерью. С другой, - испытывала такие чувства к зятю, которые в ее понимании никак не могли быть соотнесены с добропорядочностью. Вызванные двойственными чувствами переживания сопровождались вытеснением влюбленности в зятя в бессознательное. Но, будучи в бессознательном, они оставались действенными, что привело к запуску механизма смещения, на основе которого и возникла бредовая идея ревности.

Склонность к провоцированию душевных процессов вовне усиливается там, где проекция дает преимущества душевного облегчения ("Тотем и табу", 1913). В некоторых работах Фрейд рассматривал проекцию в качестве процесса, противоположного интроекции. В статье "Отрицание" (1925) он соотносил интроекцию с желанием человека внести, вобрать в себя все хорошее, полезное, а проекцию - со стремлением удалить, выбросить из себя все плохое. Подобное понимание проекции было фактически дальнейшим развитием взглядов основателя психоанализа, нашедших свое отражение в его статье "Влечения и их судьбы" (1915), в котором была высказана мысль, что все плохое и чуждое для "Я" ассоциируется с чем-то находящимся вовне.
Для К.Хорни проекция была частным случаем экстернализации (лат. externus - чужой, посторонний), то есть тенденции так воспринимать внутренние процессы, как если бы они находились вне человека. В ее понимании, в качестве побочной функции проекция может служить потребности в самооправдании: не сам индивид испытывает желание красть, обманывать, унижать, а другие хотят сделать это по отношению к нему. Обращая внимание на проекцию как на один из механизмов защиты, Хорни высказывала пожелание быть особенно внимательным к поискам факторов, которые проецируются. Например, если пациент полагает, что аналитик не любит его, то это чувство может быть:
1. проекцией нелюбви пациента к аналитику;
2. проекцией нелюбви к самому себе;
3. не проявлением проекции, а следствием страха утраты независимости пациента при эмоциональном контакте с аналитиком.
Наряду с проекцией психоаналитики уделяют важное внимание и интроекции.
 

Интроекция (лат. intro - внутрь, внутри) - процесс включения внешнего мира во внутренний мир человека. В классическом психоанализе под интроекцией понимается процесс установления таких отношений между человеком (субъектом) и другим человеком или предметом (объектом), на который направлен его интерес, при которых свойства и качества объекта переносятся субъектом внутрь.
Термин "интроекция" был введен в психоаналитическую литературу одним из сподвижников Фрейда венгерским психоаналитиком Ш.Ференци (1873-1933) в работе "Интроекция и перенесение" (1909). При проекции субъект наделяет объект теми свойствами и качествами, которыми обладает сам. При интроекции человек как бы вбирает в свою психику представления о части внешнего мира, превращает их в объект бессознательного фантазирования. Он наделяет самого себя свойствами и качествами воображаемого объекта, идентифицирует себя с ним, думает и действует с оглядкой на внутренний образ, возникший в результате интроекции.
В содержательном плане процессы идентификации и интроекции выступали у Ференци как однозначные. С точки зрения Фрейда, интроекция тесно связана с идентификацией (но не равнозначна ей), как одной из форм эмоциональной связи человека с объектом своего внимания. Взаимосвязь идентификации с интроекцией обусловлена тем, что идентификация может идти рука об руку с процессом вовлечения любимого и обожаемого объекта в орбиту переживаний личности (собственно интроекции). В этом случае объект поклонения становится не просто идеалом для подражания, а тем внутренним идеалом-Я, который может стать на место Я и подменить его собой. Благодаря интроекции человек как бы превращается в тот объект, с которым он себя идентифицирует.
В одной из своих работ Фрейд привел в качестве примера интроекции следующее наблюдение. Ребенок сильно переживал по поводу утраты своего любимого котенка. Это переживание привело к тому, что ребенок не только отождествил себя с котенком, но и всем своим поведением показывал, что он теперь стал этим котенком. Ребенок капризничал, не хотел есть за столом, ползал на четвереньках.
Интроекция характерна не только детям, но и взрослым. Типичным примером может служить меланхолия взрослого человека, считающего реальную или воображаемую потерю любимого объекта причиной своего подавленного состояния. В этом случае человек упрекает самого себя за то, что произошла утрата объекта. Он обвиняет себя во всевозможных грехах, унижает собственное "Я". Тень объекта, по выражению Фрейда, оказывается отброшенной на "Я" человека. Интроекция объекта проявляется в явной форме.
В классическом психоанализе понятие идеала-Я и Сверх-Я тесно связаны с интроекцией. Объект привязанности вбирается внутрь психики человека, становится на место его "Я". Он оказывается не только включенным во внутренний мир человека, но и активно действующим в качестве нового идеала или инстанции, контролирующей его мысли и поведение.

"Проекция внутренних восприятий вовне является примитивным механизмом, которому, например, подчинены восприятия наших чувств, который, следовательно, при нормальных условиях принимает самое большое участие в образовании нашего внешнего мира". (З.Фрейд).
"Если параноик выталкивает из своего "Я" влечения, ставшие неприятными, то невротик помогает себе другим способом: он принимает в свое "Я" какую-то, по возможности большую, часть внешнего мира и делает его предметом бессознательной фантазии. Это есть своего рода процесс разжижения "Я" его внешними элементами. С помощью этого механизма смягчается острота свободно блуждающих бессознательных влечений. В противоположность проекции этот механизм можно назвать интроекцией", (Ш.Ференци).

 

СОПРОТИВЛЕНИЕ.
Сопротивление - психические силы и процессы, мешающие свободному ассоциированию пациента, его воспоминаниям, проникновению в глубины бессознательного, осознанию бессознательных представлений и желаний, пониманию истоков возникновения невротических симптомов, принятию пациентом предоставляемых в его распоряжение аналитиком интерпретаций, проведению психоаналитического лечения и исцелению больного.
В написанной совместно с Брейером работе "Исследование истерии" (1895) Фрейд не только использовал понятие "сопротивление", но и предпринял попытку содержательного рассмотрения сил и процессов, обозначенных этим термином. В процессе терапии врачу приходится "одолевать сопротивление" больного, "победить психическую силу" пациента, сопротивляющуюся воспоминаниям и осознанию патогенных представлений.
В "Толковании сновидений" (1900) Фрейд высказал ряд идей по поводу сопротивления. Ночью сопротивление утрачивает часть своей силы, но не устраняется целиком, а участвует в образовании искаженного сновидения; сновидение образуется благодаря ослаблению сопротивления; находящаяся между сознанием и бессознательным и действующая в психике цензура обусловлена сопротивлением; оно является "главным виновником" забывания сновидения или его отдельных частей; если в данный момент не удается истолковать сновидение, то лучше эту работу отложить до тех пор, пока не будет преодолено сопротивление, оказавшее в то время тормозящее действие.
В статье "О психотерапии" (1905) Фрейд объяснил, почему несколько лет тому назад он отказался от техники внушения и от гипноза. Наряду с другими причинами он поставил им в упрек то, что они закрывают от врача понимание игры психических сил, в частности, не показывают ему сопротивления, при помощи которого больные сохраняют свою болезнь, противятся выздоровлению. Отказ от техники внушения и гипноза привел к возникновению психоанализа, ориентированного на выявление бессознательного, сопровождающегося постоянным сопротивлением больного.
В "Лекциях по введению в психоанализ" (1916/17) Фрейд подчеркнул, что сопротивления больных чрезвычайно разнообразны, часто трудно распознаются, постоянно меняют формы своего проявления. В процессе аналитической терапии сопротивление выступает прежде всего против основного технического правила свободного ассоциирования, затем принимает форму интеллектуального сопротивления и, наконец, перерастает в перенос. Преодоление этих сопротивлений составляет существенное достижение анализа.
В работе "Торможение, симптом и страх" (1926) Фрейд расширил свое понимание сопротивления. Если в начале своей терапевтической деятельности он полагал, что в анализе необходимо преодолевать исходящее из "Я" больного сопротивления, то по мере развития практики психоанализа стало очевидным, что после устранения сопротивления "Я" приходится преодолевать еще силу навязчивого повторения, являющуюся, по сути дела, не чем иным, как сопротивлением бессознательного.
Дальнейшее углубление в природу сопротивлений привело Фрейда к необходимости их классификации. Он выделил пять видов сопротивлений, исходящих из Я, Оно и Сверх-Я. Из Я исходят три вида сопротивлений, выражающихся в форме вытеснения, переноса и выгоды от болезни. Из Оно - четвертый вид сопротивления, связанный с навязчивыми повторениями и требующий для его устранения тщательной проработки. Из Сверх-Я - пятое сопротивление, обусловленное сознанием вины и потребностью в наказании и противящегося всякому успеху, в том числе и выздоровлению с помощью анализа.
Среди сопротивлений можно выделить особую форму, которая была названа "латентные сопротивления". Под ними подразумевается такая форма поведения пациента, которая обнаруживается не непосредственно (в форме сомнения, недоверия, молчания, упрямства, отсутствии мыслей и фантазий и т.д.), а опосредованно, в виде аналитических достижений (например, сверхпослушание или отсутствие явных сопротивлений).
 

Для упрощения понимания сопротивлений, необходимо остановиться на клинических формах проявления сопротивления. Вовремя увидеть сопротивление - одна из основных задач психоаналитика. Рассмотрим основные формы проявления сопротивления.
1.Пациент молчит. Он может чувствовать, что в голове у него нет ничего такого, что он мог бы рассказать аналитику или осознает свою нерасположенность к вербальному контакту с психоаналитиком относительно собственных мыслей.
Иногда, несмотря на молчание, пациент может невольно раскрыть мотив или даже содержание молчания своей позой, движениями или выражением лица. Отворачивание головы, избегание взгляда, закрывание глаз руками, скорченная поза на кушетке, краска, заливающая лицо, могут говорить о замешательстве.
2.Аффекты, являющиеся признаком сопротивления. Например, пациент сообщает что-то вербально, а аффекты отсутствуют. Создается впечатление, что его совершенно не трогает то, о чем он рассказывает. Или аффекты не соответствуют вербальным высказываниям (например, рассказывает о величайшем сексуальном удовлетворении со своей новобрачной, но при этом речь его медленная, он часто вздыхает, зевает).
3.Поза пациента. Ригидность, одеревенелость позы, не меняемая позиция в течение всего сеанса
могут указывать на сопротивление. Но и чрезмерная подвижность также указывает на то, что "нечто" разряжается в движении, а не в словах.
4.Фиксация во времени. Например, пациент рассказывает последовательно и не отвлекаясь о прошлом, не вставляя ничего о настоящем, или, наоборот, пациент продолжительное время говорит о настоящем без случайных погружений назад, в прошлое - следовательно, работает сопротивление.
5.Мелочи. Пациент рассказывает относительно длительный период времени о маловажных, относительно незначительных событиях. Следовательно, он избегает чего-то, что действительно значимо.
6.Внешние события. Это, прежде всего, касается политических или иных важных событий, которые происходят в городе, стране, мире и которые, так или иначе, затрагивают личные интересы каждого из нас (например, победа того или иного кандидата на пост мэра, президентские или парламентские выборы в стране, проведение контртеррористической операции в Чечне, террористические акты в Нью-Йорке, война в Ираке и т.д.). Если внешняя ситуация не ведет к личной, внутренней ситуации, значит работает сопротивление.
7. Избегание тем. Это особенно верно для некоторых аспектов сексуальности, агрессии и переноса. Эти темы могут или вообще не присутствовать при свободном ассоциировании, или о них будут говорить общими словами. Сексуальные чувства ("Я хотела бы узнать, женаты ли Вы".) или чувства неприязни к личности аналитика ("Вы сегодня выглядите бледным и усталым".) находятся среди наиболее изощренно избегаемых тем в раннем анализе.
8. Неизменяемые привычки. Все мы - рабы собственных привычек. Но если эти привычки не служат важной защитной цели, они в какой-то степени изменяются. Например, привычка приходить на психоаналитический сеанс намного раньше назначенного времени свидетельствует о каком-то сопротивлении.
9. Язык избегания. Использование клише, технических терминов или "стерильного языка" - один из наиболее частых показателей сопротивления. Например, говорит "генитальные органы" вместо "penis" или "Я испытал неприятные чувства" вместо "я был взбешен".
10.Опоздания, пропуски сеансов, забывчивость при оплате.
11.Отсутствие сновидений. Пациенты часто говорят, что видели сновидение, но совершенно не помнят его содержание. Очевидно, они сопротивляются процессу воспоминания (подробнее в разделе "Толкование сновидений").
12.Пациенту надоело. Скука, вне зависимости от своего содержания, является защитой против собственных фантазий. Нужно здесь заметить, что скука у аналитика говорит о том, что его фантазии по отношению к пациенту заблокированы реакцией контрпереноса.
13.У пациента есть секрет. Секретом может быть какое-то событие, которое пациент хотел бы "оставить в покое" или даже слово, которое он неволен произнести.
14.Действие вовне. Пациент подробно рассказывает о материале аналитического сеанса вне его, с кем-то, помимо аналитика. Безусловно, психоаналитические сеансы не должны протекать под строжайшим запретом разглашения. Психоанализ является научным методом, а не оккультной дисциплиной. Поэтому и отношение пациента к нему должно быть адекватным, элементы "таинственности", "мистицизма" не должны проникать в анализ. Но, с другой стороны, пациент должен быть предупрежден о том, что подробное "переживание психоаналитического сеанса" вовне (чаще всего с подругой) может привести к возникновению реакций переноса на другое лицо, помимо аналитика (например, на подругу), что может значительно усложнить психоаналитическую работу и затруднить процесс выздоровления.
15.Частые веселые сеансы. Бегство в здоровье, преждевременная "утрата симптомов" без понимания являются признаками сопротивления.
16.Пациент не изменяется. Иногда аналитик, имеющий большой опыт аналитической работы, занимается с пациентом достаточно длительный период времени, но при этом явных изменений в симптоматике или поведении пациента нет. В таких случаях аналитик должен искать неявное, скрытое сопротивление и работать аналитически с ним.
Этот перечень сопротивлений, конечно, не полон. Наиболее серьезной проблемой являются сопротивления, обусловленные переносом. На них мы остановимся ниже.
 

Если схематично изобразить работу аналитика с сопротивлениями, то мы получим следующий алгоритм:
1.Осознать наличие сопротивления как такового.
2.Продемонстрировать сопротивление пациенту:
а) позволить сопротивлению стать демонстрируемым, ожидая его проявления;
б) вмешиваться для того, чтобы увеличить сопротивление, способствовать тому, чтобы оно стало демонстрируемым.
3.Прояснить мотивы и формы сопротивления:
а) какой специфический болезненный аффект заставляет пациента сопротивляться?
б) какие специфические инстинктивные побуждения являются причиной болезненного аффекта в данный момент?
в) какую конкретную форму и метод пациент использует для выражения своего сопротивления?
4.Интерпретировать сопротивления и их формы:
а) какие фантазии или воспоминания являются причиной аффектов и побуждений, которые стоят за сопротивлением;
б) заниматься историей и бессознательными объектами данных аффектов, побуждений или событий во время анализа и вне его.
5.Тщательная проработка сопротивлений.
Отдельно следует остановиться на сопротивлениях на первых сеансах. Данная проблема заключается в том, что, во-первых, как правило, сопротивления на первых сеансах наиболее выражены и, во вторых, пациент еще не "вработался" в психоаналитические сеансы, они для него являются совершенно новыми и во многом, странными и непонятными. Если психоаналитик не уделит достаточно внимания этим вопросам на первых сеансах, то это может даже оттолкнуть пациента от психоаналитической работы. Поэтому психоаналитик должен предпринять следующие шаги. Во-первых, пациенту следует объяснить, что сопротивление является деятельностью самого пациента, что это акция, которую он осуществляет либо бессознательно, либо предсознательно, либо сознательно. Во-вторых, пациенту следует сказать о том, что определенные сопротивления и анализ сопротивлений важны, что это составляет значительную часть психоанализа. Слова аналитика о том, что иметь сопротивления - совершенно нормально, должны помочь пациенту справиться с той сложной ситуацией, с которой ему приходится сталкиваться на первых сеансах. Представьте себе ситуацию, когда пациент, находящийся на первых психоаналитических сеансах, молчит, и никакие мысли ему не приходят в голову. По крайней мере, он считает, что это так. Очевидно, что одной из первых мыслей, которые ему придут, будет мысль о собственной неспособности к психоаналитическому лечению. Отсюда вытекает важность данной проблемы, вопросы, касающиеся сопротивлениям на первых сеансах, не должны быть оставлены без внимания психоаналитиком.

"Вскрытие и выяснение бессознательного происходят при постоянном сопротивлении больного". (З.Фрейд).
"Преодоление сопротивлений начинается, как известно, с того, что врач открывает никогда не узнаваемое анализируемым сопротивление и указывает на него пациенту". (З.Фрейд).
 

ПЕРЕНОС.
Перенос (трансфер) - в широком смысле универсальное явление, наблюдаемое в отношениях между людьми и состоящее в перенесении чувств и привязанностей друг на друга; в узком смысле - процесс, характеризующийся смещением бессознательных представлений, желаний, влечений, стереотипов мышления и поведения с одного лица на другое и установлением таких отношений, когда опыт прошлого становится моделью взаимодействия в настоящем.
В психоанализе под переносом понимается, как правило, процесс воспроизведения переживаний и эмоциональных реакций, ведущий к установлению специфического типа объектных отношений, в результате которых ранее присущие пациенту чувства, фантазии, страхи и способы защиты, имевшие место в детстве и относившиеся к значимым родительским или замещающих их фигурам, перемещаются на аналитика и активизируются по мере осуществления аналитической работы.
Первоначальное представление о переносе сложилось у Фрейда до того, как он сформулировал психоаналитические идеи.

Это представление возникло у него в процессе размышления над клиническим случаем Анны О., о котором рассказал ему Брейер. При лечении молодой девушки Брейер столкнулся с непонятным и испугавшим его явлением: асексуальная, как ему казалось, пациентка в состоянии невменяемости изображала роды и во всеуслышание заявила, что ждет ребенка от своего лечащего врача. Шокированный подобным поведением девушки, Брейер сделал все для того, чтобы успокоить пациентку, с которой он общался на протяжении двух лет. Но с этого момента он перестал быть ее лечащим врачом и постарался забыть о неприятном инциденте.
В более простой, но не менее щекотливой ситуации оказался и Фрейд. Когда однажды его пациентка, вышедшая из гипнотического состояния, бросилась ему на шею, он был шокирован не менее, чем Брейер. Но, в отличие от последнего, он серьезно задумался над тем необычным явлением, с которым ему пришлось столкнуться во время терапии. Он не считал себя настолько неотразимым мужчиной, чтобы ни с того ни с сего зрелая женщина бросилась ему на шею. В необычном для терапии эпизоде он усмотрел психическое явление, связанное с перенесением на него как на врача интенсивных нежных чувств пациента. Это было открытием того явления переноса, которое возникает в процессе аналитической работы.

В совместно написанной с Брейером работе "Исследование истерии" (1895) Фрейд обратил внимание на то, что в процессе анализа у пациентов возникают различные чувства по отношению к аналитику, которые могут препятствовать терапии. Одна из пациенток Фрейда рассказала ему, что многие годы у нее возникает бессознательное желание, чтобы один мужчина сердечно бы ее обнял и насильно поцеловал. Однажды, по окончании сеанса, такое же желание возникло у пациентки и по отношению ко Фрейду, в результате чего она пришла в ужас, провела бессонную ночь и на следующем сеансе оказалась непригодной для работы. После того, как Фрейд узнал препятствие и устранил его, аналитическая работа продолжилась дальше. На основании этого он пришел к выводу, что в процессе анализа "третье лицо совпало с личностью врача", у пациентки произошло "ложное соединение" и проснулся тот самый аффект, который в свое время заставил больную изгнать недозволенное желание. Исходя из данного понимания Фрейд предположил, что в каждом подобном посягательстве на его личность речь идет о переносе.
В работе "Фрагмент анализа истерии (история болезни Доры)" (1905) Фрейд отметил, что одни переносы по своему содержанию могут совершенно не отличаться от своего прототипа и выступают в качестве "перепечатки", "неизменного переиздания". Другие могут испытывать смягчение своего содержания и благодаря сублимации представлять собой не перепечатку старого, а своеобразную "переработку". В этой же работе Фрейд выдвинул следующие важные положения: при аналитической терапии перенос является неизбежным; во время психоаналитического лечения перенос не создается, а открывается; с переносом, как "творением болезни", необходимо так же бороться, как и с прежними симптомами; перенос, как некое препятствие лечению, может стать средством его успешного осуществления; нельзя обходить работу с переносом, напротив, следует сделать его важной частью анализа пациентов.
В работе "О динамике переноса" (1912), специально посвященной этой проблеме, Фрейд заметил, что перенос на врача может осуществляться по образу отца, матери, брата, сестры или какого-либо другого лица, с которым ранее пациент находился в определенных отношениях.
 

Определение переноса основывается на 4 основных утверждениях:
1. Перенос является разновидностью объектных отношений;
2. Явления переноса повторяют (в той или иной степени) прошлое отношение к объекту;
3. Механизм перемещения играет важную роль в реакциях переноса;
4. Перенос является регрессивным феноменом (например, регрессия либидо, возникающая в результате аналитической работы над скрытой сексуальностью).
Реакции переноса представляют собой отношения, затрагивающие троих людей: субъект, объект из прошлого и объект из настоящего. В аналитической ситуации это: пациент, какая-то значимая личность из прошлого и аналитик. Пациент, который начинает бояться своего аналитика так же, как он боялся когда-то своего отца, будет неверно понимать настоящее до тех пор, пока он не осознает, что аналитик - это аналитик, а не отец. Говоря клиническим языком, пациент должен расщепить свое Эго на Эго экспериментирующее (которое будет находиться в реакции переноса) и Эго наблюдающее (которое будет трезво оценивать происходящее). Он может делать это самопроизвольно или ему может быть необходима помощь интерпретаций аналитика.
В "Лекциях по введению в психоанализ" (1916/17) Фрейд сформулировал ряд существенных положений, касающихся пониманию природы переноса и его роли в психоаналитическом лечении. Перенос имеется у пациентов с самого начала лечения и какое-то время он представляет собой способствующую работе силу; на перенос следует обращать пристальное внимание, особенно когда он превращается в сопротивление. Перенос может состоять из нежных и враждебных чувств. Причем враждебные чувства появляются позже. Возможно и одновременное существование их, что отражает амбивалентность чувств, господствующих в интимных отношениях к другим людям (например, пациентка развивает сексуальные чувства к своему аналитику и затем приходит в бешенство при отсутствии взаимности, которую она принимает как отказ). При переносе аналитик имеет дело не с прежней болезнью пациента, а с заново созданным и переделанным неврозом, заменившим первый. Преодоление нового искусственного переноса означает решение терапевтической задачи, то есть освобождения от болезни, которую начал лечить аналитик, поскольку человек, ставшим нормальным по отношению к врачу и освободившийся от действия вытесненных влечений, остается таким и вне аналитической ситуации.
Обобщая свои представления о переносе, основатель психоанализа отметил ряд положений в своей работе "Очерк о психоанализе" (1940), написанной в последние годы жизни, но опубликованной после смерти. В переносе пациент воспроизводит перед аналитиком важную часть своей биографии, вместо пересказывания ее он "разыгрывает ее" перед ним. Если пациент ставит психоаналитика на место своего отца или матери, он наделяет его той властью, которую его Сверх-Я имеет над его Я. У обновленного Сверх-Я появляется возможность исправить ошибки, допущенные родителями. Как бы не было заманчиво для психоаналитика стать учителем и идеалом для пациента, он не должен забывать, что это не является его задачей в аналитических взаимоотношениях. Задача аналитика заключается в постоянном отрыве пациента от его опасной иллюзии. Крайне нежелательно, чтобы пациент, вместо того чтобы вспоминать, действовал вне переноса. Идеальным для целей психоаналитической терапии было бы, если бы пациент вне лечения вел себя как можно более нормально и выражал свои анормальные реакции лишь при переносе.
Для описания регулярного явления реакций переноса пациента, подвергающегося психоаналитическому лечению, Фрейд использовал термин "невроз переноса". Во время курса лечения можно наблюдать, как интересы пациента все больше фокусируются на личности аналитика. Невроз переноса берет на себя все черты болезни пациента, но это искусственная болезнь и она податлива в большей или меньшей степени ко всем нашим вмешательствам. О реакциях переноса мы говорим в том случае, если перенос произошел и Эго пациента расщепилось на Эго наблюдающее и Эго экспериментирующее. В том случае, если перенос произошел, но Эго пациента не расщепилось и пациент "видит" в аналитике не аналитика, а какую-то значимую фигуру из своего детства, мы говорим о неврозе переноса. Реакции переноса необходимы, так как только благодаря им мы можем решить терапевтическую задачу (освобождение от болезни). С неврозами переноса необходимо бороться и переводить их в плоскость реакций переноса (используя как аналитические, так и, возможно, неаналитические процедуры).
Для возникновения и развития реакций переноса психоаналитик должен руководствоваться принципом "психоаналитик как зеркало". В 1912 году Фрейд дал рекомендацию, состоящую в том, что психоаналитику следует быть как бы зеркалом для своего пациента.
Его сравнение с зеркалом означает, что поведение аналитика, его отношение к невротическому конфликту пациента должно быть "непрозразрачным". Личные действия и предпочтения аналитика не должны проникать в анализ. В таких ситуациях аналитик устойчиво нейтрален, что дает возможность пациенту продемонстрировать свои искаженные и нереалистические реакции, как таковые. "Правило зеркала", однако, представляет собой опасность для установления рабочего альянса, если оно доводится до крайности. Сам З.Фрейд говорил, что первой целью анализа является установление связи с пациентом, а это может быть сделано только в случае принятия "сочувствующего понимания". Но трансформация "сочувствующего понимания" в симпатию к пациенту с одной стороны облегчает установление рабочего альянса, но с другой стороны, и это более важно, препятствует возникновению и развитию реакций переноса, что делает невозможным психоаналитическое лечение.
Безусловно, аналитик является лекарем невротической болезни, а не просто исследователем или сборщиком данных. Анализ - ситуация лечения, где анализируемым является пациент. И для того, чтобы возникла эмпатия, мы должны до некоторой степени почувствовать те же самые эмоции и побуждения, которые чувствует пациент. Вместе с тем не должно быть демонстрации этого понимания, должен вступить в силу принцип "психоаналитик как зеркало".
Многие современные психоаналитики для облегчения установления рабочего альянса отказываются от одного из основополагающих психоаналитических принципов "психоаналитик как зеркало", который, безусловно, является определенным препятствием для установления рабочего альянса.
Аналитик имеет две задачи одновременно, которые, в сущности, противоположны друг другу. Он должен гарантировать как возникновение и развитие реакций переноса, так и установление рабочего альянса. Для того, чтобы гарантировать перенос, он должен сохранять свою анонимность и депривационное отношение к невротическим переживаниям пациента. Для того, чтобы гарантировать рабочий альянс, он должен сохранять права пациента, показывать постоянно свое терапевтическое отношение и вести себя гуманно.
Задача психоаналитика состоит в колебании и смешении противоположных позиций: вовлеченного человека, испытывающего эмпатию, бесстрастного сортировщика и осмыслителя данных и сдержанного, но сочувствующего проводника инсайта и интерпретаций. Это и есть в сверхупрощенном и сжатом виде определение искусства и науки психоаналитической терапии.
Для более ясного понимания, почему перенос выступает в качестве сопротивления, необходимо, по мнению Фрейда ("О динамике переноса", 1912) отличать "позитивный" перенос от "негативного", перенос нежных чувств от враждебных и отдельно рассматривать оба вида переноса на врача.
Термин "позитивный перенос" является кратким названием для описания реакций переноса, которые состоят преимущественно из любви в любой ее форме или из любых ее предшественников и дериватов. Пациент испытывает по отношению к аналитику одно из следующих чувств: любовь, нежность, доверие, влюбленность, симпатию, интерес, увлечение, восхищение, безрассудную страсть, сильное душевное волнение, сильное желание или почтение. Несексуальные, неромантические формы любви способствуют формированию рабочего альянса.
Другая важная форма позитивного переноса имеет место, когда пациент влюбляется в аналитика (противоположного пола). Это случается довольно регулярно на психоаналитических сеансах, потому что эти пациенты имели болезненные переживания в этом отношении в своей жизни. Эти чувства были репрессированы и появились вновь в виде любви переноса во время анализа. В некоторой степени она более иррациональна и инфантильна в своих манифестациях, чем реальная любовь. Любовь переноса всегда становится источником сопротивления. Аналитические сеансы становятся для пациента средством удовлетворения близости, и пациент теряет интерес к инсайту и пониманию.
Термин "негативный перенос" используется для обозначения чувств переноса, которые основаны на ненависти в любой из ее многочисленных форм, ее предшественников и дериватов. Негативный перенос может быть выражен как ненависть, гнев, враждебность, недоверие, отвращение, антипатия, негодование, горечь, зависть, неприязнь, презрение, раздражение и т.п.
Это всегда присутствует в анализе, хотя его гораздо труднее раскрыть, чем проявления позитивного переноса. Не только пациент защищает себя от осознания негативного переноса, но и аналитик сам бессознательно "подыгрывает" этому сопротивлению. Негативный перенос вызывает хроническое, глубоко лежащее недоверие, которое может сделать всю аналитическую процедуру болезненной и, в конце концов, невозможной.

"При всяком аналитическом курсе лечения помимо всякого участия врача возникают интенсивные эмоциональные отношения пациента лично к психоаналитику, которые не могут быть объяснены реальными обстоятельствами. Они бывают положительными или отрицательными, могут варьироваться от страстной, чувственной влюбленности до крайней степени неприятия, отталкивания и ненависти. Это явление, которое я вкратце называю переносом, вскоре сменяет у пациента желание выздороветь и, пока оно проявляется в мягкой, умеренной форме, может способствовать аналитической работе. Если оно перерастает в страсть или враждебность, то становится главным инструментом сопротивления. Бывает также, что оно парализует способность пациента к внезапным мыслям и вредит успеху лечения. Но было бы бессмысленно пытаться его избежать; анализ невозможен без переноса". (З.Фрейд).
 

КОНТРПЕРЕНОС.
Контрперенос (контртрансфер) - перенесение бессознательных чувств и реакций аналитика на пациента. В широком смысле - эмоциональное отношение аналитика к пациенту, испытываемые им в процессе анализа чувства к нему, его реакции на психическое состояние и поведение больного. В узком смысле - бессознательные процессы, связанные с реакцией аналитика на перенос пациента.
В марте 1910 года на II Международном психоаналитическом конгрессе в Нюрнберге Фрейд выступил с докладом, в котором поднял вопрос о нововведениях в технику психоанализа, касающихся как сопротивлений пациента, так и личности врача, проявляющего "встречное перенесение". Он подчеркнул, что "встречное перенесение" возникает "благодаря влиянию пациента на бессознательные чувства врача", и высказал мысль о необходимости предъявления аналитику такого требования, в соответствии с которым тот должен научиться "распознавать и одолевать это встречное перенесение".
В процессе психоаналитического лечения аналитик не только испытывает разнообразные чувства к пациенту, но и переносит их на него. Он переносит на него свои собственные переживания, уходящие корнями в ближайшее или отдаленное прошлое, но активизировавшееся в процессе общения с пациентом.
Ошибки, связанные с контрпереносом возникают тогда, когда аналитик реагирует на своего пациента так, будто данный пациент был значимой личностью в ранней истории аналитика. Фактически, контрперенос - это перенос, но в роли пациента выступает аналитик, а в роли аналитика - пациент. Вследствие того, что у аналитика, как и любого другого человека, могут быть проблемы, связанные с вытеснением (например, неразрешенный Эдипов комплекс), то и решение этих проблем будет происходить через реакции переноса, но уже переноса на пациента. Контрперенос мешает успешному лечению. Поэтому каждый психоаналитик должен пройти личный анализ, чтобы разобраться со своим собственным бессознательным.
Контрперенос характеризуется амбивалентностью чувств и эмоций. Психоаналитик может по-разному реагировать на пациента. В случае перенесения чувств нежности и любви на пациента можно говорить о "позитивном контрпереносе". В таком случае поведение аналитика по отношению к пациенту будет в виде вознаграждения, успокаивания и разрешения. Психоаналитик не сможет придерживаться принципа "психоаналитик как зеркало" и, соответственно значительно затруднит реакции переноса пациента, что не будет способствовать его излечению. Фрейд в категорической форме выступал против подобного проявления чувств контрпереноса у аналитика. Аналитическая техника возлагает на врача обязанность отказывать пациенту в его требовании удовлетворения чувства любви. Уступка любовным требованиям пациента всегда ведет к провалам психоаналитического лечения.
В процессе аналитической терапии могут возникнуть и такие ситуации, когда пациент не нравится аналитику, вызывает у него внутреннее раздражение, негодование и даже враждебность, в результате чего неосознанно для себя он начинает заниматься не столько лечением больного, сколько борьбой с ним. В этом случае мы можем говорить о "негативном контрпереносе". Он может привести к тому, что аналитик превратится из сочувствующего терапевта в подозрительного, сверхтребовательного и даже карающего оппонента, бессознательно отыгрывающего на нем испытанные ранее, часто в раннем детстве, переживания и реакции, связанные, например, с различного рода обидами, ревностью и местью.
Контрперенос проявляется благодаря влиянию пациента на бессознательные чувства аналитика. Поэтому одно из основных требований психоаналитического лечения сводится к тому, чтобы психоаналитик вовремя распознал и преодолел свой контрперенос. Фрейд подчеркивал, что каждый психоаналитик добивается успехов в своей практической деятельности настолько, насколько допускают его собственные комплексы и внутренние сопротивления. Вот почему психоаналитик должен не только начинать свою деятельность с самоанализа, но и беспрерывно углублять его по мере расширения клинической практики нарастания опыта общения с пациентом.
Фрейд воспринимал контрперенос как негативное явление, затрудняющее психоаналитическую работу. Сходных взглядов придерживались и другие психоаналитики, которые предприняли дальнейшие шаги в понимании негативных последствий контрпереноса (В.Райх "Характероанализ", 1933). Некоторые психоаналитики рассматривали эмоциональные реакции аналитика на пациента в качестве естественного феномена, не столько препятствующего анализу, сколько способствующего подчас эффективному осуществлению его (Ш.Ференци).
Последующее развитие теории и практики психоанализа сопровождалось изменением отношения психоаналитиков к роли контрпереноса в аналитическом процессе. Одни психоаналитики считали, что контрперенос имеет столь же существенное значение для аналитической терапии, как и перенос, и, следовательно, тому и другому следует уделять равное внимание при психоаналитическом лечении. Другие, наряду с признанием негативной составляющей контрпереноса, подчеркивали важное значение его позитивных характеристик и необходимость более продуктивного, чем это было сделано Фрейдом, изучения контрпереносных реакций аналитика на пациента. Третьи утверждали, что контрперенос является важным инструментом работы аналитика и может быть использован в процессе психоаналитической терапии в качестве эффективной техники.
В частности, П.Хайманн в статье "О контрпереносе" (1950) выдвинула следующие положения: требование Фрейда об умении аналитика распознавать и контролировать свой контрперенос не означает, что контрперенос является негативным фактором. Из этого требования следует, что аналитик должен использовать свои эмоциональные реакции "как ключ к бессознательному пациента"; бессознательное аналитика "понимает бессознательное пациента". Словом, контрперенос аналитика является инструментом, способствующим пониманию бессознательного пациента.

"Мы обратили внимание на "встречное перенесение", появляющееся у врача благодаря влиянию пациента на бессознательные чувства врача, и не далеки от того, чтобы предъявлять врачу требование, что он должен распознавать и одолевать это встречное перенесение". (З.Фрейд).
 

НЕГАТИВНАЯ ТЕРАПЕВТИЧЕСКАЯ РЕАКЦИЯ.
Негативная терапевтическая реакция - бессознательная деятельность пациента, проявляющаяся во время психоаналитического лечения и заключающаяся в специфическом реагировании на терапевтический успех, который может вызвать неожиданное для аналитика ухудшение психического состояния больного. С точки зрения классического психоанализа, негативная терапевтическая реакция является сопротивлением пациента против своего излечения. Первые упоминания об этом явлении можно найти в работе Фрейда "Из истории одного детского невроза" (1918). В этой работе он отмечал, что ему потребовалось длительное время, чтобы заставить пациента принять самостоятельное участие в работе. Когда же в результате его стараний наступило первое облегчение, пациент немедленно прекратил работу, чтобы не допустить дальнейших изменений и, таким образом, остаться в создавшейся уютной обстановке.
В работе "Некоторые типы характера из аналитической практики" (1916) Фрейд отметил необычное явление. Оно свидетельствовало о наличии причинной связи между успехом и заболеванием: нередко люди заболевают именно в тот момент, когда в их жизни исполняется какое-нибудь давнее желание. Благодаря психоанализу стало очевидно, что в подобных случаях дело идет об осуждающих и наказывающих тенденциях, оказывающих воздействие на поведение человека, о силах совести, заставляющих, по мнению основателя психоанализа, впадать в болезнь не от неудовлетворенности, как обычно, а в момент успеха.
Подобное понимание "заболевания в момент успеха" привело Фрейда к психоаналитическому объяснению того, что было названо им негативной терапевтической реакцией. В работе "Я и Оно" (1923) он обратился к клиническим фактам странного поведения некоторых пациентов во время аналитической терапии. Оно состояло в том, что если психоаналитик выражал свое удовлетворение ходом лечения и давал им надежду на благоприятный исход терапии, то они неожиданно становились недовольными и начинали регулярно ухудшать свое психическое состояние. Поначалу может показаться, что тем самым пациенты проявляют свое упорство и стремятся доказать свое превосходство над аналитиком. Однако такие больные не только не переносят похвалу в свой адрес или положительную оценку, связанную с удовлетворительным ходом лечения, но и негативно реагируют на успех лечения. Их состояние во время аналитического лечения ухудшается вместо того, чтобы улучшаться.
Рассматривая негативную терапевтическую реакцию в качестве сопротивления лечению, Фрейд указывал, что это препятствие является более сильным, чем негативная установка по отношению к врачу или нежелание пациента расстаться с болезнью. В результате он пришел к убеждению, что причину негативной терапевтической реакции следует искатьв моральном факторе, в чувстве вины, которое находит удовлетворение в болезни и не хочет отрешиться от наказания в виде страдания. Другое дело, что пациент чувствует себя не виновным, а больным. Само же чувство вины проявляется лишь в виде трудно редуцируемого сопротивления собственному исцелению.
Негативная терапевтическая реакция связана не только с бессознательным чувством вины, но и с мазохизмом. Подобный взгляд был высказан Фрейдом в работе "Экономическая проблема мазохизма" (1924), где он отметил, что данное явление составляет одно из сильнейших сопротивлений и величайшую опасность для успеха лечебных и воспитательных замыслов.
В работе "Конструкции в анализе" (1937) Фрейд подчеркнул, что негативная терапевтическая реакция может вызываться у пациента такими факторами, как протест против любой помощи аналитика, мазохистская потребность страдать. Если анализ находится под давлением этих мощных факторов и сопровождается негативной терапевтической реакцией, то поведение пациента после осуществления той или иной интерпретации часто облегчает понимание происходящего. Когда интерпретация ложна, то у пациента ничего не изменяется, но если она верна, то он реагирует на нее явным ухудшением своих симптомов и своего самочувствия.
Мазохистская тенденция, которая является основой для возникновения негативной терапевтической реакции и выражается в потребности наказания, тесно связана с тем, что основатель психоанализа назвал "влечением к смерти". В работе "Конечный и бесконечный анализ" (1937) Фрейд соотнес друг с другом негативную терапевтическую реакцию, бессознательное чувство вины, мазохизм и влечение к смерти. Говоря об источниках сопротивления аналитическому лечению, он указал на силу, всеми средствами противящуюся выздоровлению и стремящуюся сохранить болезнь и страдания. Часть этой силы (сознание вины и потребность в наказании) локализована в отношении Я к Сверх-Я. Другие составляющие этой силы выходят за рамки данного отношения и соотносятся с агрессивными, деструктивными влечениями и влечением живой материи к смерти.
В современном психоанализе возникновение негативной терапевтической реакции связано с оживлением в аналитической ситуации отношений между ребенком и родителями, когда на ранней стадии развития бессознательные желания ребенка колебались между стремлением к слиянию с матерью и усиливающейся дифференциацией от нее. Возрастание зависимости пациента от аналитика порождает бессознательное желание первого отрицать эту зависимость посредством агрессивного отношения ко второму, как это имело место в детстве ребенка в ответ на его зависимость от родителей. За негативной терапевтической реакцией может скрываться как зависть пациента, уходящая своими корнями в детско-родительские отношения, так и мазохистские наклонности, связанные с обесцениванием ребенком самого себя и идеализацией жестких требований, исходящих от родителей. Все это может приводить к тому, что в ответ на адекватные интерпретации аналитика и его ожидание благодарности за успешное лечение у пациента возможна терапевтическая регрессия, воспроизводящая ранние негативные реакции ребенка (зависть, враждебность, обесценивание жизни), проявляемые им в детстве по отношению к родителям.

"Есть лица, очень странно ведущие себя во время аналитической работы. Если им дают надежду и высказывают удовлетворение успехом лечения, они кажутся недовольными и регулярно ухудшают свое состояние… Они проявляют так называемую негативную терапевтическую реакцию". (З.Фрейд).
 

РАБОЧИЙ АЛЬЯНС.
Рабочий альянс (фр. alliance - союз, объединение) - это относительно не невротические, рациональные взаимоотношения между пациентом и аналитиком, которые дают возможность пациенту целеустремленно работать в аналитической ситуации. Фрейд в 1913 году писал об "эффективном переносе", взаимопонимании, которое должно быть установлено до того, как будет дана интерпретация пациенту. Феничел в 1941 году описывает это взаимодействие как "рациональный перенос", Зетцель в 1956 году называет его "терапевтическим альянсом", Нач в 1958 году - "присутствием аналитика", Стоун в 1961 году называет его "рациональным переносом". В последнее время психоаналитики придерживаются термина "рабочий альянс".
Рабочий альянс состоит из двух составляющих: вклада пациента и вклада аналитика.
Вклад пациента в рабочий альянс состоит в его готовности выполнять различные процедуры психоанализа и в его способности работать аналитически с теми инсайтами, которые являются регрессивными и причиняют ему боль.
Вклад аналитика в рабочий альянс значительно весомее. И в этом вкладе можно выделить следующие составные части:
1.В своей ежедневной работе с пациентом аналитик должен демонстрировать, что он считает заслуживающим серьезной работы каждое высказывание пациента, каждую манифестацию поведения.
2.За поисками инсайта и тем, что сопровождает аналитика на этом пути, лежит терапевтическое обязательство аналитика перед пациентом. Это проявляется в его тщательной оценке того, насколько сильную боль может вынести пациент, в том такте, который он проявляет, когда необходимо дать причиняющую боль интерпретацию, и в той заботе, которую аналитик оказывает, стараясь не портить личные взаимоотношения без необходимости.
3.Аналитик должен быть также гидом, вводящим пациента в новый странный мир психоаналитического лечения, то есть он должен учить пациента как ему стать психоаналитическим пациентом.
4.Аналитик не должен напускать на себя видимость превосходства, авторитаризма или мистерии. Метод психоанализа основывается на комплексном взаимодействии, которое подчиняется логичной, имеющей определенную цель, группе правил. Пациента следует лечить, соблюдая научный подход, с уважением и обычной вежливостью.
5.Аналитические отношения для обеих сторон затруднительны и очень хрупкие. Аналитик не должен позволять "внедряться в пациента" и, следовательно, затемнять индивидуальные и уникальные реакции пациента. Ответы аналитика должны быть сдержанными и должны служить терапевтическому обязательству. Каталитическим моментом для инсайта является аналитическая атмосфера. Она должна быть толерантной и гуманной.
6.Эмпатия является формой понимания другого человека путем временной и частичной идентификации. Для того чтобы достичь этого, аналитик должен на время отказаться от какой-то части своей идентичности, а для этого он должен иметь гибкий образ "Я". Это не следует смешивать с игранием ролей, которое является более сознательным явлением. Это больше похоже на процесс "серьезного воображения", который переживается, когда человека "трогает" картина, спектакль или художественное произведение. Длительное неприятие пациента аналитиком, точно так же, как и сильная любовь, будут мешать лечению. Определенная доля сочувствия, тепла и уважения являются необходимым условием.
 

ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ О БЕССОЗНАТЕЛЬНОМ.
БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ ПСИХИЧЕСКОЕ.
Широко распространено мнение, что Фрейд, ученый и врач, является первооткрывателем сферы бессознательного. Это представление весьма далеко от истинного положения вещей. История обращения мыслителей прошлого к проблематике бессознательного уходит своими корнями в глубокую древность. Древнеиндийские ученые (Бхавадгита, памятник религиозно-философской мысли древней Индии, часть 6-й книги "Махабхараты", возник в сер. 1-го тыс. до н. эры, философская основа индуизма) разделяли разум на разум знающий, неправильно познающий (страстный) и окутанный мраком (темный). Там же имелось представление о "каме" как страсти, вожделении, основном начале человеческой души, неразумном по своей внутренней природе. В ведийской литературе Упанишад говорилось о "пране" - жизненной энергии, которая являлась изначально бессознательной. (Ведическая, ранняя стадия формирования индийской религии индуизм. Носителями ведийской религии были индоарийские племена. Известна главным образом по ведам. Характерная черта-обожествление сил природы, часто в мифологических, неопределенно очерченных образах. Основа культа-жертвоприношения, сопровождаемые сложным ритуалом, выполняемым брахманами, большое значение имели магические обряды. Наиболее почитаемыми богами ведийского пантеона были Варуна, Индра, Агни и Сома. Из ведийской религии развился брахманизм; упанишады (санскритское - сокровенное знание), заключительная часть вед, их окончание ("веда-анта"); основа всех ортодоксальных (принимающих авторитет вед) религиозно-философских систем Индии, в т.ч. веданты. Из свыше 200 упанишад около 10 считаются главными. Время создания 7-3 вв. до н.э. - 14-15 вв. н.э. Разнообразное содержание упанишад подчинено практическим целям достижения духовного освобождения. В центре упанишад - учение о тождестве брахмана и атмана). Буддийское учение также исходило из признания наличия несознательной жизни (Буддизм, древнейшая мировая религия, истоки которой восходят к деятельности индийского мудреца Будды Шакьямуни, проповедовавшего в городах долины Ганга примерно в 5 веке до н.э.). Йога (одна из шести ортодоксальных (признающих авторитет вед) систем индийской философии, основана Патанджали; осмысляла природу и функции йогических методов, этапы их применения и др., в общих философских вопросах придерживалась учения санкхьи) допускала, что кроме сознающего разума имеется бессознательная, но "психически активная" область. В древнегреческих учениях содержались идеи, связанные с проблемой неудержимых, выходящих из-под контроля индивида влечений и неосознанного знания человека. Платон (428 или 427 до н.э. - 348 или 347 до н.э.), например, говорил о "диком, звероподобном начале", способном увести человека куда угодно.
Начиная с древних времен и вплоть до возникновения психоанализа проблематика бессознательного так или иначе затрагивалась в работах многих мыслителей и ученых. Идеи о бессознательном содержались в трудах таких философов, как Лейбниц (Leibniz Готфрид Вильгельм (1646-1716), немецкий философ, математик, физик, языковед, один из создателей дифференциального и интегрального исчислений), Кант (Kant Иммануил (1724-1804), немецкий философ, родоначальник немецкой классической философии), Гегель (Hegel Георг Вильгельм Фридрих (1770-1831), немецкий философ, создавший на объективно-идеалистической основе систематическую теорию диалектики), Шопенгауэр (Schopenhauer Артур (1788-1860), немецкий философ-иррационалист), Ницше (Nietzsche Фридрих (1844-1900), немецкий философ, представитель философии жизни) и многих других.
Во второй половине XIX века идеи о бессознательной человеческой деятельности, что называется, носились в воздухе. В период с 1872 по 1880 годы на английском, французском и немецком языках вышли в свет, по меньшей мере, шесть научных изданий, в названии которых стоял термин "бессознательное".
Таким образом, реальным остается факт, что задолго до Фрейда проблематика бессознательного попадала в поле зрения различных мыслителей. Другое дело, что, в отличие от философии второй половины XIX столетия, в медицине превалировало представление о человеке как сознательном существе. В лучшем случае высказывались соображения о бессознательных физиологических реакциях. Однако психология восприятия человека в основном была ориентирована на рассмотрение его в качестве разумного, рационального, сознательного существа. Подавляющее большинство психологов того периода считали, что психика и сознание - это одно и то же. Представления о тождестве сознания и психики уходит своими корнями в глубь истории, когда отличительной от животного характеристикой человеческого существа считалось именно сознание. Оно получило свое отражение в известном изречении Рене Декарта (Descartes (латинизированное - Картезий; Cartesius) (1596-1650), французский философ, математик, физик и физиолог): "Мыслю, значит, существую". Правда, в своем трактате "Страсти души" он писал о борьбе между низшей, "чувствующей" и высшей, "разумной" частями души. Однако, считая, что части души практически не отличаются друг от друга, Декарт тем самым как бы исключил сферу бессознательного из человеческой психики.
Заинтересовавшись бессознательными действиями людей, которые Фрейд наблюдал во время экспериментов с гипнозом, и восприняв некоторые идеи о бессознательном, содержавшиеся в философских работах, он поставил под вопрос о тождестве сознания и психики. Бессознательные движения и реакции относились к телесной организации человека, сознательные процессы мышления - к человеческой душе. Фрейд выступил против подобных представлений. Он настаивал, что более целесообразным было бы признание наличия в психике человека процессов, являющихся не только сознательными. Деление психики на сознательное и бессознательное и стало основной предпосылкой психоанализа. Фрейд исходил из того, что рассмотрение психики человека исключительно через призму сознания ведет к искажению действительного положения вещей, поскольку в реальной жизни люди часто не ведают, что творят, не осознают глубинных конфликтов, не понимают подлинных причин своего поведения.
Идеи о бессознательном психическом были выдвинуты Фрейдом в первой его фундаментальной работе "Толкование сновидений". Признание реальности существования бессознательных психических процессов - это та сфера мыслительной деятельности, где, по выражению Фрейда, "врач и философ вступают в сотрудничество". Обращаясь к исследованию бессознательного психического, Фрейд исходил из того, что любое проявление бессознательного представляет собой ценный акт человеческой психики. То есть такой акт, который наделен определенным смыслом. Под смыслом понималось вполне конкретное намерение, тенденция и определенное место среди психических явлений. Одна из важных задач психоанализа как раз и состояла в том, чтобы выявить смысл бессознательных процессов. Бессознательное психическое следует признать реально существующим, но восприятие которого сознанием требует особых усилий, технических процедур, определенных навыков, связанных с умением истолковывать воспринимаемые явления. Психическая реальность по большей части не является прерогативой сознания. В ней властвует бессознательное психическое, далеко не всегда попадающее в поле сознания, однако оказывающее существенное воздействие на поведение человека. Это бессознательное психическое не пассивно и не инертно. Напротив, оно весьма действенно, активно и способно вызвать к жизни такие внутренние процессы и силы, которые могут вылиться в созидательную деятельность или оказаться разрушительными как для самого человека, так и для окружающих его людей.

"Бессознательное - это большой круг, включающий в себя меньший сознательного; все сознательное имеет предварительную бессознательную стадию, между тем как бессознательное может остаться на этой стадии и все же претендовать на полную ценность психического действия". (З.Фрейд).
"Вопрос о том, тождественно ли психическое сознательному или же оно гораздо шире, может показаться пустой игрой слов, но смею вас заверить, что признание существования бессознательных процессов ведет к совершенно новой ориентации в мире и науке". (З.Фрейд).
 

ТОПИЧЕСКАЯ, ДИНАМИЧЕСКАЯ И СТРУКТУРНАЯ МОДЕЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПСИХИКИ.
Основатель психоанализа исходил из того, что всякий душевный процесс существует сначала в бессознательном и только затем может оказаться в сфере сознания. Причем переход в сознание - это отнюдь не обязательный процесс. Некоторые, а может быть и многие, психические акты так и остаются в бессознательном, не находя доступа к сознанию.
Прибегая к образному мышлению, Фрейд сравнивал сферу бессознательного с большой передней, в которой находятся все душевные движения, а сознание - с примыкающей к ней узкой комнатой, салоном. На пороге между передней и салоном стоит страж, который не только пристально разглядывает каждое душевное движение, но и решает вопрос о том, пропускать его из одной комнаты в другую или нет. Если какое-либо душевное движение допускается стражем в салон, то это еще не означает, что оно тем самым становится непременно сознательным. Оно превращается в сознательное только тогда, когда привлекает к себе внимание сознания, находящегося в конце салона. Поэтому, если передняя комната - это обитель бессознательного, то салон, по сути дела, вместилище того, что можно было бы назвать предсознательным. И только за ним расположена келья собственно сознательного, где, находясь на задворках салона, сознание выступает в роли наблюдателя. Таково одно из пространственных или, как Фрейд называл, топических представлений о бессознательном и сознательном в психоанализе.
В понимании Фрейда бессознательное характеризуется некой двойственностью, выявляемой не столько при описании психических процессов как таковых, сколько при раскрытии динамики их функционирования в человеческой психике. Осмысление клинического материала, анализ сновидений и переосмысление содержащихся в философских и психологических трудах представлений о бессознательном привели Фрейда к необходимости проведения различий между предсознательным и бессознательным. В ходе раскрытия динамики психических процессов, не являющихся сознательными, обнаружилось то, что Фрейд назвал скрытым, латентным бессознательным. Это бессознательное обладало отличительным признаком: будучи сознательным в какой-то момент, переставало быть таковым в следующее мгновение, но могло вновь стать сознательным при наличии определенных условий, способствующих переходу бессознательного в сознание.
Динамика развертывания психических процессов позволяла говорить о наличии в психике человека какой-то противодействующей силы, препятствующей проникновению бессознательных представлений в сознание. Состояние, в котором данные представления находились до их осознания, Фрейд назвал "вытеснением", а силу, способствующую вытеснению - "сопротивлением". Устранение сопротивления в принципе возможно, но лишь на основе специальных процедур.
В понимании Фрейда бессознательное предстало в качестве двух самостоятельных и не сводящихся друг к другу психических процессов. Первый вид бессознательного - это скрытое, латентное бессознательное - то, что Фрейд назвал предсознательным., второй - вытесненное бессознательное. Разница между ними сводилась к следующему: "Мы видим, однако, что есть два вида бессознательного: латентное, но способное стать сознательным, и вытесненное, которое само по себе не может стать сознательным. Латентное бессознательное, являющееся таковым только в описательном, но не в динамическом смысле, называется нами предсознательным; термин "бессознательное" мы применяем только к вытесненному динамическому бессознательному" (З.Фрейд).
Введенная Фрейдом двойственность бессознательного и вытекающие отсюда трудности понятийного порядка давали о себе знать и при жизни Фрейда, и после его смерти. И если в теории психоанализа все же можно было разобраться в понятийных тонкостях, связанных с употреблением терминов "предсознательное", "вытесненное" и "бессознательное", то в его практике действительно возникали такие трудности, которые не только не поддавались разрешению, но и не осознавались самими психоаналитиками.

"Мы привыкли думать, что всякая скрытая мысль такова вследствие своей слабости и что она становится сознательной, как только приобретает силу. Но теперь мы убедились, что существуют скрытые мысли, которые не проникают в сознание, как бы сильны они ни были. Поэтому мы предлагаем скрытые мысли первой группы называть предсознательными, тогда как выражение бессознательные (в узком смысле) сохранить для второй группы, которую мы наблюдаем при неврозах. Выражение бессознательное, которое мы до сих пор употребляли только в описательном смысле, получает теперь более широкое значение. Оно обозначает не столько скрытые мысли вообще, но преимущественно носящие определенный динамический характер, а именно те, которые держатся вдали от сознания, несмотря на их интенсивность и активность". (З.Фрейд).

Фрейд подчеркивал, что при употреблении терминов "сознательный" и "бессознательный" трудно избежать места двусмысленности. Осознавая это положение, Фрейд, как исследователь, стремящийся к истине, попытался устранить эту двусмысленность, связанную с неоднозначным использованием термина "бессознательное". С этой целью он предложил использовать буквенное обозначение для описания различных психических систем, процессов или состояний. Так, система сознания сокращенно обозначалась им как Bw (Bewusst), система предсознательного - как Vbw (Vorbewusst), система бессознательного - как Ubw (Unbewusst). Со строчной буквы соответственно вводились следующие обозначения: bw - сознательное, vbw - предсознательное и ubw - бессознательное, под которым понималось главным образом вытесненное, динамически понятое бессознательное.
Буквенное обозначение различных систем и процессов в какой-то степени способствовало устранению недопонимания, которое возникало при использовании соответствующих терминов. Однако в процессе дальнейшей исследовательской и терапевтической деятельности выяснилось, что ранее осуществленное Фрейдом различие между предсознательным и вытесненным бессознательным оказалось теоретически недостаточным и практически неудовлетворительным. Поэтому топическое и динамическое понимание человеческой психики было дополнено структурным ее осмыслением. Это имело место в работе "Я и Оно" (1923), где Фрейд рассмотрел структуру психики через призму соотношений между Оно (бессознательное), Я (сознание) и Сверх-Я (родительский авторитет, идеал, совесть).
Новый взгляд на соотношения между сознательными и бессознательными процессами не только не устранил двусмысленность в трактовке бессознательного, но еще в большей степени осложнил понимание бессознательного психического, как такового. Это связано с признанием Фрейдом того, что в самом Я имеется нечто бессознательное, которое существует наряду с другими видами бессознательных процессов. Это бессознательное проявляется подобно вытесненному, и для его осознания также требуется особая работа. Здесь как раз и возникает одно из затруднений, когда внутриличностные конфликты сводятся к столкновению между сознанием и бессознательным. При этом акцент делается на вытесненном бессознательном, но не учитывается, что невроз может быть обусловлен противоречиями в самом Я, часть из которого тоже бессознательна. Это бессознательное в самом Я было названо Фрейдом "третьим" бессознательным (до этого было два - предсознательное и вытесненное бессознательное), которое в структурной модели обозначалось как "Сверх-Я".
Схематично топическую и структурную модель человеческой психики можно изобразить следующим образом:
Признание Фрейдом "третьего" бессознательного способствовало лучшему понимания природы внутриличностных конфликтов и причин возникновения неврозов. При рассмотрении и оценке психоаналитического учения Фрейда о бессознательном психическом необходимо учитывать те тонкости, которые касаются фрейдовского различения тех или иных видов бессознательного. Не проводя разграничений между психоаналитическим пониманием предсознательного, вытесненного и "третьего" бессознательного, легко впасть в упрощенные обобщения о характере взаимоотношений между сознанием и бессознательным. Принято, например, считать, что Фрейд абсолютизировал антагонистический характер отношений между сознанием и бессознательным. И это отчасти действительно так, если иметь в виду взаимосвязи между вытесненным бессознательным и сознанием. Но взаимоотношения между предсознательным и сознанием не являлись у Фрейда антагонистическими.
Если принять во внимание тезис Фрейда о том, что значительная часть Я не менее бессознательна, чем нечто, находящееся по ту сторону сознания, то становится понятным соразмерность того и другого с точки зрения классического психоанализа. Для понимания этой соразмерности в психоанализе используется образ айсберга. Психика человека сравнивалась с айсбергом, одна треть которого - сознание - находится над водой, а две трети - бессознательное - скрыто под водой.

"Даже часть Я (один Бог ведает, насколько важная часть) может быть бессознательной, и безо всякого сомнения и является таковой. И это бессознательное в Я не есть латентное в смысле предсознательного, иначе его нельзя было бы сделать активным без осознания, и само осознание не представляло бы столько трудностей". (З.Фрейд).
 

ПОЗНАНИЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО.
Фрейд утверждал, что, подобно физическому, психическое не должно быть в действительности именно таким, как оно нам представляется. Одно дело реальность, а другое - представление о ней. Одно дело восприятие психической реальности сознанием, и другое - бессознательные психические процессы, являющиеся объектом сознания. Поэтому перед психоаналитиком встает непростой вопрос: как возможно познание бессознательного психического, если, по существу, оно столь же неизвестно человеку, как и реальность внешнего мира?
Оптимистический настрой Фрейда по отношению к возможностям познания бессознательного психического объяснялся тем, что психоаналитическое представление о вытесненном бессознательном включали в себя вполне определенную, хотя, быть может, на первый взгляд странную установку. Опираясь на нее, в психике человека могут протекать такие процессы, которые, в сущности, ему известны, хотя вроде бы он ничего не знает о них.
Фрейд, как и его предшественники, утверждал, что все человеческое знание так или иначе связано с сознанием. Знание всегда выступает в качестве сознания. Следовательно, бессознательное может быть познано не иначе как посредством становления его сознательным. Каким образом возможно превращение бессознательного в сознательное? Можно допустить, что бессознательные процессы сами по себе доходят до поверхности сознания или, наоборот, сознание каким-то образом прорывается к ним. Но ведь до сознания могут дойти только предсознательные процессы, да и то для этого нужно приложить немало усилий, чтобы это произошло. Вытесненному бессознательному дорога к сознанию закрыта. Сознание тоже не может овладеть вытесненным бессознательным, поскольку оно не знает того, что, почему и куда вытеснено. Получается вроде бы тупик.
Фактически речь идет о переводе вытесненного бессознательного не в сознание, а в предсознательное. Осуществление этого перевода происходит при помощи специально разработанных психоаналитических приемов, когда сознание человека как бы остается на своем месте, бессознательное не поднимается непосредственно на ступень сознательного, а наиболее активной становится система предсознательного, в рамках которой появляется реальная возможность превращения вытесненного бессознательного в предсознательное.
В процессе психоаналитического сеанса происходит диалог между аналитиком и пациентом, где языковые обороты и речевые конструкции служат основанием для проникновения в глубины бессознательного. Трудности, возникающие на этом пути, обусловлены тем, что бессознательное имеет не только свою логику, отличную от сознания, но и свой собственный язык. Без знания этого языка невозможно познать бессознательное психическое.
Основатель психоанализа выдвинул постулат о словесных представлениях как неких следах воспоминаний. В его понимании любое слово является остатком воспоминания ранее услышанного слова. В соответствии с этим классический психоанализ основывался на признании наличия в человеке такого знания, которое в общем-то у него есть, но о котором ему самому ничего не известно. Процесс познания бессознательного оказывается своего рода воскрешением знания-воспоминания, отрывочные составляющие которого находятся в предсознательном.
В своих размышлениях о необходимости восстановления в памяти человека предшествующих воспоминаний Фрейд приближается к платоновской концепции об "анамнесисе". Платон считал, что в душе человека заложено смутное знание, которое нужно только припомнить, сделав его объектом сознания. Для Платона познавать что-либо, прежде всего, означало припоминать.
Размышления Фрейда о возможности познания бессознательного отчасти прояснили вопрос о том, как в принципе осуществляется переход от вытесненного бессознательного через предсознательное в сферу сознания, и в то же время внесли свою лепту в многозначность толкования бессознательного психического. И это именно так, поскольку само бессознательное стало соотноситься не только с онтогенезом (развитием человека), но и с филогенезом (развитием человеческого рода). Такое понимание бессознательного нашло свое отражение в работе Фрейда "Тотем и табу" (1913), где были показаны сходства между психологией первобытного человека, подверженного стадным инстинктам, и психологией невротика, находящегося во власти собственных влечений и желаний.

"Сознательным может стать только то, что когда-то уже было сознательным восприятием и что, помимо чувств изнутри, хочет стать сознательным; оно должно сделать попытку превратиться во внешние восприятия. Это делается возможным при помощи следов воспоминаний". (З.Фрейд).
 

МЕТАПСИХОЛОГИЯ ВЛЕЧЕНИЙ.
Влечение - сильная склонность к кому ни будь, чему ни будь(толковый словарь русского языка С.И.Ожегова).
Раскрытие бессознательных влечений человека составляло одну из основных задач теории и практики психоанализа. Анализ бессознательного психического с неизбежностью привел к выявлению наиболее значимых для развития и жизнедеятельности человека бессознательных влечений.
В представлениях Фрейда о бессознательных влечениях можно выделить три этапа. На первом этапе (до 1915 года) Фрейд полагал, что таковыми являются сексуальные влечения (либидозные) и влечения Я (влечения к самосохранению). На втором этапе, занимаясь проблемой нарциссизма, он увидел, что сексуальные влечения могут быть обращены не только на внешний объект, но и на собственное Я. Исходя из этого, Фрейд ввел понятие объектного и нарциссического либидо. Ранее выдвинутые им сексуальные влечения стали рассматриваться как объектное либидо, а влечения к самосохранению - как Я-либидо. И, наконец, на третьем этапе (работа "По ту сторону принципа удовольствия", 1920), Фрейд соотнес сексуальные влечения с влечением к жизни, а влечения Я - с влечением к смерти. Тем самым он сформулировал и выдвинул концепцию, согласно которой у человека проявляются два главных влечения - влечение к жизни - Эрос (Эрот, Эрос - в греческой мифологии бог любви; ему соответствует римский Амур (Купидон); у Платона и в платонизме побудительная сила духовного восхождения, эстетический восторг и экстатическая устремленность к созерцанию идей истинно сущего, добра и красоты) и влечение к смерти - Танатос (Танат, Фанат, в греческой мифологии бог - олицетворение смерти, сын Никты - Ночи и брат-близнец бога сна Гипноса. Никта (Нюкс, Нюкта) (греч. ночь), в греческой мифологии богиня - олицетворение ночи, которую почитает сам Зевс. У Гесиода - дочь первозданного Хаоса и сестра Эреба - вечного мрака. Родила от Эреба Гемеру-День и светлый Эфир, Танатоса-Смерть, Кер, Сновидения, Старость, Печаль, Обман и др. У орфиков Никта - первопричина мира. У греческих трагиков Никта летит на крыльях в колеснице, в черной одежде, усеянной звездами).
В целом можно сказать, что влечение - это бессознательное стремление человека к удовлетворению своих потребностей. Фрейд, впервые использовавший это понятие в работе "Три очерка по теории сексуальности" (1905), проводил различие между инстинктом (Instinkt) и влечением (Trieb). Под инстинктом он понимал биологически наследуемое животное поведение, под влечением - психическое представительство соматического источника раздражения.
Уделяя особое внимание половому влечению, Фрейд выделил сексуальный объект, то есть лицо, на которое направлено это влечение, и сексуальную цель, то есть действие, на совершение которого влечение толкает. Для количественной характеристики сексуального влечения Фрейд использовал понятие "либидо" - как некую силу или энергию, измеряющую сексуальное возбуждение.
В работе "Влечения и их судьбы" (1915) Фрейд углубил свои представления о влечениях. Он подчеркнул, что цель влечения - достижение удовлетворения, а ее объект - тот, посредством которого влечение может достичь своей цели. Согласно его взглядам, влечение подвергается влиянию трех полярностей: биологической (включающей в себя активное и пассивное отношение к миру), реальной (деление на объект и субъект) и экономической (основанной на полярности удовольствия-неудовольствия).
Что касается судьбы влечений, то, по его мнению, существует четыре основных пути их развития:
1.влечение может обратиться в свою противоположность (например, превращение любви в ненависть);
2.влечение может обратиться на саму личность, когда направленность на объект сменяется установкой на самого себя;
3.влечение может оказаться заторможенным, то есть готовым отступиться от объекта и цели;
4.влечение способно к сублимации, то есть к модификации цели и смене объекта, при которой учитывается социальная оценка.
В лекциях по введению в психоанализ, написанных в 1933 году, Фрейд обобщил свои взгляды на жизнь влечений. В свете этих обобщений психоаналитическое понимание влечений приобрело следующий вид:
1.влечение отличается от раздражения, оно происходит от источника раздражения внутри тела и действует как постоянная сила;
2.изучая влечение как процесс, в нем нужно различать источник, объект и цель, где источник влечения - состояние возбуждения в теле, а цель - устранение этого влечения;
3.влечение становится психически действенным на пути от источника к цели;
4.психически действенное влечение обладает определенным количеством энергии (либидо);
5.на пути влечения к цели и к объекту допускается замена последних на другие цели и объекты, в том числе на социально приемлемые (сублимация);
6.можно различать влечения, задержанные на пути к цели и задерживающиеся на пути к удовлетворению;
7.существует различие между влечениями, служащими сексуальной функции, и влечениями к самосохранению (голод и жажда), причем первые характеризуются пластичностью, замещаемостью и отстраненностью, в то время как вторые - непреклонны и безотлагательны.
В садизме и мазохизме наблюдается слияние двух видов влечений. Садизм - влечение, направленное вовне, к внешнему разрушению. Мазохизм, если отвлечься от эротического компонента, - влечение к саморазрушению, которое можно считать влечением к смерти.

"Влечения и их преобразования - это то низшее, что в состоянии познать психоанализ. Далее он уступает место биологическому исследованию". (З.Фрейд).
 

ЯЗЫК ДЛЯ ПОНИМАНИЯ БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО.
Исследовательская и терапевтическая деятельность Фрейда была направлена в первую очередь на такие области проявления бессознательного, которые по большей части оставались в тени, не признавались в качестве заслуживающих внимания объектов изучения. Такими областями проявления бессознательного стали для Фрейда ошибочные действия, сновидения и невротические симптомы. Их исследование положило начало конкретному изучению бессознательного и становлению психоанализа как самостоятельной отрасли знания и терапевтического лечения.
 

ОШИБОЧНЫЕ ДЕЙСТВИЯ.
"Толкование сновидений" (1900) - первая фундаментальная работа Фрейда, в которой содержались важные психоаналитические идеи, получившие в дальнейшем свое развитие. "Психопатология обыденной жизни" (1901) - вторая из его наиболее крупных работ. В ней Фрейд обстоятельно рассмотрел те "мелочи жизни", которые чаще всего отвергались исследователями как недостойные внимания.
Опираясь на одно из основополагающих психоаналитических утверждений Фрейда, что в психике нет ничего случайного, мы приходим к пониманию закономерности ошибочных действий и важности изучения и психоаналитического толкования их, как составной части бессознательных психических процессов. Особенность подхода Фрейда к рассмотрению ошибочных действий состояла в том, что его не удовлетворяли ранее предпринимаемые попытки объяснения этих явлений с физиологической или психофизиологической точки зрения. Он не отрицал, что нарушение нормальной деятельности человека может быть вызвано недомоганием, усталостью, волнением и т.п. Вместе с тем Фрейд утверждал, что существуют такие ошибочные действия, которые невозможно объяснить только физиологическими или психофизиологическими причинами. Человек может быть бодрым, здоровым, внимательным и в то же время совершать ошибочные действия. Чаще всего их рассматривают в таком случае как простую случайность или досадное недоразумение. Но с психоаналитических позиций никакой случайности в этом нет, напротив, они закономерны, но закономерны они не с позиций психологии сознания, а с позиций психологии бессознательного. Для психологии бессознательного промахи человека - правильные, правомерные действия, с той лишь незначительной поправкой, что они возникли вместо чего-то другого, ожидаемого или предполагаемого. Поэтому для психоаналитика ошибочные действия имеют определенную цель, свою собственную форму выражения, а также смысл и значение.
В работе "Психопатология обыденной жизни" Фрейд выделил три группы ошибочных действий.

Первую группу ошибочных действий составляют оговорки (обмолвки), описки (опечатки), очитки, ослышки.
Как-то на своей лекции я коснулся строения головного мозга и решил немного остановиться на базальных ядрах. Аудитория была молодой, на улице была поздняя весна, учебная группа, которая слушала мою лекцию, готовилась к выступлению в конкурсе КВН, в общем, мысли их были заняты чем угодно, только не лекционным материалом. Тему эту я решил осветить после перерыва, группа никак не могла успокоиться после звонка на следующую пару занятий, и в аудитории было шумно, как на базаре. И каково же было мое удивление, и я думаю удивление студентов, когда вместо фразы базальные ядра" я произнес "базарные ядра". Я бессознательно сравнивал аудиторию с базаром, и это вылилось в ошибочное действие - оговорку.
Во времена правления И.В.Сталина в одной из газет была допущена опечатка. Из слова выпала одна буква. Вместо ожидаемого названия города "Сталинград" в газете по чьему-то недосмотру появилось более чем подозрительное слово "Сталингад". Конечно, в газете был большой переполох, кое-кто полетел со своих постов, а наборщик, на которого свалили всю вину, как на стрелочника, кажется, лишился жизни.
Пример ослышки мне привела одна из моих студенток на семинарских занятиях по психоанализу. Однажды в ее доме собралась группа друзей, которые отмечали какое-то торжественное событие. Вечер был в разгаре, звучала легкая музыка, молодые люди танцевали медленный танец. В это время прозвучал звонок в дверь. На вопрос хозяйки квартиры: "Кто там?", прозвучал ответ: "Валентин". Полумрак в квартире, легкая непринужденная музыка, медленный танец - интимная обстановка… "Мы никакой интим не заказывали",- прозвучал возмущенный голос хозяйки квартиры.

Вторую группу ошибочных действий составляют недлительное, временное забывание имен, иностранных слов, словосочетаний, событий, впечатлений.
На протяжении нескольких лет одна девушка каждый год совершала одно и то же ошибочное действие. У нее есть подруга, которая живет в другом городе. За несколько дней до дня рождения подруги девушка начинает проявлять беспокойство по поводу того, чтобы не забыть поздравить ее с этим событием. Беспокойство обоснованное, поскольку она не успевает, как правило, написать ей письмо или вовремя послать поздравительную открытку. Приходится давать телеграмму или звонить сразу же после дня рождения, чтобы как-то исправить положение. И это повторяется из года в год. Девушка никак не может понять и объяснить себе, почему так происходит. В результате осуществленного анализа ошибочного действия выявилось следующее. Девушка познакомилась со своей будущей подругой в студенческие годы, несколько лет назад. Ей понравилась одна молодая преподавательница, с которой у нее установились хорошие отношения, переросшие затем в дружбу. Однажды, узнав о приближающемся дне рождения новой подруги, девушка решила сделать ей дорогой подарок. Она потратила на него половину своей стипендии и купила украшение, кажется бусы. Накануне дня рождения девушка позвонила своей подруге и поздравила ее с наступающим днем рождения. При этом она рассчитывала, что ее новая подруга пригласит ее к себе, и они вместе отпразднуют это событие. Но, к ее огорчению, подруга не пригласила девушку к себе домой. Мы не знаем, какими соображениями она руководствовалась, но факт остался фактом. Девушка прекрасно понимала, что обижаться, в общем-то, не на что. Она была не настолько близким для преподавательницы человеком, чтобы та непременно пригласила ее к себе домой. Возникшие на бессознательном уровне чувства горечи и обиды тут же были вытеснены из сознания. Этот эпизод никак не отразился на их дальнейшей дружбе, но вытесненная из сознания обида не исчезла бесследно. Бессознательное нашло выход для разрешения былого конфликта - девушка в последний момент забывала вовремя поздравить свою подругу с днем рождения.

Третью группу ошибочных действий составляют запрятывание предметов, затеривание вещей, совершение случайных действий и совершение серии ошибочных действий.
Одна женщина вспоминает, что с ней случилось в день свадьбы. Несколько лет тому назад она приложила много усилий к тому, чтобы выйти замуж за молодого человека. И вот, когда она добилась своего, и настал день регистрации брака, с ней начали происходить различные события. В тот день она проснулась с сильной головной болью. Было лето, но она почувствовала озноб и поняла, что простудилась. Находясь в гостинице, она хотела принять ванну, но не могла справиться с незнакомой ей системой кранов. Женщина не смогла пустить холодную воду, в результате чего пришлось мыть голову чуть ли не кипятком. Потом она спускалась по лестнице, оступилась и разбила себе колено. По дороге в машине ее укачало. После регистрации брака ничего не могла есть в ресторане. Все случившееся с ней было наглядным подтверждением скрытой работы бессознательного, как бы предупреждавшего ее о том, что она не будет счастлива в этом браке, что в последствии и оказалось таковым. Замужество было большой ошибкой и подобное насилие над собой и другим человеком не могло принести счастья.

Психоаналитический подход к ошибочным действиям основывается на исследовательской установке, согласно которой необходимо не столько описывать и классифицировать всевозможные промахи человека, сколько выявлять и анализировать их с точки зрения проявления борьбы и столкновений между внутрипсихическими силами и тенденциями. Разнообразные ошибочные действия человека не случайны и, как правило, имеют вполне определенную мотивацию, следовательно, сужается сфера значимости случайности как таковой. То, что раньше приписывалось случаю, теперь подлежит осмыслению под углом зрения бессознательных влечений и желаний человека.
В этом плане по-новому могут быть рассмотрены и те несчастные случаи, в основе которых лежит бессознательное стремление к самоповреждению и самоуничтожению. В подавляющем большинстве подобные случаи воспринимаются окружающими людьми и самим пострадавшим как нечто неожиданное и не имеющее под собой никаких разумных оснований. На самом деле, наряду с сознательными самоубийствами, существуют попытки бессознательного самоуничтожения, которые завершаются самоповреждением. При этом самоповреждение в качестве ошибочного действия оказывается не чем иным, как компромиссом между самоуничтожением и силами, поддерживающими жизнь человека.
Когда Фрейду был год и семь месяцев, в их семье произошла трагедия - умер восьмимесячный брат Фрейда Юлиус. Через несколько месяцев после этого печального события с Фрейдом произошел несчастный случай. В возрасте двух лет Фрейд упал с табуретки, ударившись нижней челюстью о край стола. Причем удар был настолько сильным, что у мальчика образовалась кровоточащая рана, на которую пришлось накладывать швы. Рана зажила, но у Фрейда остался шрам на всю жизнь.
Фрейд испытывал враждебные чувства по отношению к брату, частично отнявшему любовь матери. Он желал устранения его из семьи (эти чувства были выявлены взрослым Фрейдом при помощи самоанализа). Но как только Юлиуса не стало, маленький мальчик соотнес исчезновение (смерть) брата со своими эгоистическими желаниями. Появившееся у него чувство вины вызвало упреки в свой собственный адрес, которые в свою очередь породили потребность в наказании или, точнее, в самонаказании. Несчастный случай стал своего рода реабилитацией и перед умершим братом и перед родителями. Физическая рана и причиненная ею боль затмили душевные переживания маленького Фрейда. Затмили, но не устранили до конца. Во мраке бессознательного остался неизгладимый след, контуры которого неясными очертаниями давали о себе знать. В личной жизни бессознательное стремление Фрейда к искуплению "тяжких грехов" возвело его на плаху шестнадцатилетних мучений и страданий от различного рода болезненных операций. В исследовательском плане это привело к развитию психоаналитических теорий об "инстинкте жизни" и "инстинкте смерти", вызвавших неоднозначное к ним отношение со стороны не только противников, но и приверженцев психоанализа.

Ошибочные действия - это одна из трех сфер, где бессознательное заявляет о себе в своих конкретных проявлениях и где можно не только фиксировать его, но и работать с ним. Сновидения являются второй, не менее, а может быть, более важной сферой деятельности человека, в недрах которой бессознательное во весь голос заявляет о себе.

"Оговорка часто выдает мнение, которое надо было утаить от партнера. Великие писатели понимали и использовали оговорки в своих творениях именно в этом смысле". "Часто случается, что поэт пользуется оговоркой или другим ошибочным действием как выразительным средством. Этот факт сам по себе должен нам доказать, что он считает ошибочное действие, например оговорку, чем-то осмысленным, потому что он делает ее намеренно". (З.Фрейд).
 

ТОЛКОВАНИЕ СНОВИДЕНИЙ.
Несмотря на сомнительность с точки зрения научного знания и на возможность подорвать свой авторитет в глазах сообщества медиков, Фрейд посвятил свой первый фундаментальный труд сновидениям и их интерпретациям. Более того, он рассмотрел его в качестве единственного и достойного увековечения вклада в мировую сокровищницу знаний о человеке. Понимание психоанализа вряд ли возможно без осмысления того, что было сделано Фрейдом в области изучения сновидений и их толковании.
Конечно, и до Фрейда существовала традиция, согласно которой сновидениям придавалось большое значение. В сновидениях усматривались знаки будущего и различные предостережения. Сами толкователи сновидений высоко почитались, и многие правители держали при себе людей, способных толковать сновидения. Искусство толкования считалось уделом избранных, наделенных особым даром предвидения. Однако со временем античное толкование сновидений уступило место иным предсказаниям, а с развитием научного знания оно вообще оказалось преданным забвению. Кое-где сохранившийся интерес к сновидениям и их толкованию стал ассоциироваться с суеверием и шарлатанством.
Издревле существовали различные, часто противоположные друг другу точки зрения на сновидения. Согласно одной из них, сновидения являются божественными по своему происхождению. Согласно другой - это порождение дьявола. В зависимости от этих точек зрения они считались либо предостережениями, предсказаниями будущего, либо искушениями со стороны дьявола.
С развитием научного знания стали появляться работы, в которых высказывалась мысль, что сновидения не являются чем-то сверхъестественным, а представляют собой результат внутренней работы души. В исследованиях XIX века учитывались различные источники возникновения сновидений. Обращалось внимание на внешние (объективные) и внутренние (субъективные) чувственные раздражения, внутренние физические (органические) и чисто психические раздражения. Однако и в этом случае толкование сновидений по-прежнему рассматривалось как занятие, не достойное серьезного внимания ученого и врача.
В отличие от многих своих современников, изучавших сновидения с физиологической точки зрения, Фрейд, прежде всего, задался целью показать, что сновидения доступны толкованию. Этим он поставил себя и психоанализ как науку в двусмысленное положение. С одной стороны, провозгласив психоанализ наукой, Фрейд тем самым постулировал и то, что эта наука использует научные методы. С другой стороны, признав, что толкование сновидений является одним из основных методов для изучения бессознательного, он ввел во вновь созданную науку практически ненаучный, а герменевтический метод.
Но, вернувшись к античной традиции толкования сновидений, он попытался по-новому подойти к толкованию сновидений. Если предшествующие толкователи сновидений усматривали в сновидениях знаки будущего, то Фрейд исходил из того, что в них находят свое отражение в первую очередь состояния или влечения далекого или недавнего прошлого.
Начиная с древних времен, широкое распространение на уровне обыденного сознания получили два метода толкования сновидений. Первый метод может быть назван "символическим". В соответствии с ним, сновидение рассматривается в качестве целостного образования. Задача толкования заключается в том, чтобы содержание сновидения как целого воспроизвести в других понятиях, доступных для понимания тех, от кого ускользает содержательный смысл сновидения. Второй метод толкования можно назвать "расшифровыванием". Согласно ему, сновидение является своеобразным шифром. Задача толкования состоит в том, чтобы к этому шифру подобрать определенный ключ. Ключ к расшифровыванию - это сонник, в котором содержатся соответствующие значения, позволяющие усматривать за черным покрывалом - грядущую смерть, за разбитой чашкой - ожидаемый развод, за подъемом на вершину горы - предстоящую победу. Причем расшифровка осуществляется, как правило, с ориентацией на будущее.
Фрейд считал, что символический метод толкования сновидений не отличается надежностью. Он слишком субъективен, многое зависит от того, насколько ловко им может оперировать снотолкователь. Достоинством метода расшифровывания является то, что во внимание принимается не все сновидение целиком, а составляющие его элементы. Но используемые толкователями сонники не дают гарантии того, что будет выявлен действительный смысл сновидения.
 

В противоположность символическому и расшифровывающему методам толкования сновидений Фрейд предложил научный метод их толкования. Рассматривая сновидение в качестве невротического симптома, свойственного всем здоровым людям, Фрейд выдвинул ряд предположений, которые легли в основу психоаналитического метода толкования сновидений.
1.Сновидение представляет собой не физиологическое, не соматическое, а психическое явление. Это продукт психической деятельности человека, который чаще всего не понимается им самим и о котором он вроде бы ничего не знает. Тем не менее, никто другой, кроме него самого, не знает смысла этого сновидения. Техника психоаналитического метода толкования как раз и состоит в том, чтобы получить решение загадки от самого сновидца.
2.Видевший сон знает свое сновидение. Он может не знать о своем знании и полагать, что не знает своего сновидения. То есть сновидящий заблуждается относительно своего собственного незнания по поводу того, что он знает. При терапевтической работе задача заключается в том, чтобы дать возможность видевшему сон обнаружить свое знание и сообщить его психоаналитику. Это не означает требования, чтобы видевший сон сразу сообщил о его смысле. Но он может представить материал, способствующий открытию истоков происхождения сновидения и последующему пониманию его значения.
3.Первая пришедшая в голову видевшего сон мысль о своем сновидении должна давать желаемое объяснение его. Видевшего сон аналитик спрашивает, откуда у него это сновидение. Первое же его высказывание по данному поводу считается объяснением. Если видевший сон будет испытывать затруднение, то необходимо настоять на своем и убедить, что какая - то мысль обязательно должна появиться у него. Рано или поздно она возникнет. Причем для психоаналитика безразлично, какой будет эта мысль. Главное состоит в том, что она не будет случайной, произвольной, так как в психике нет ничего случайного. Эта мысль обусловлена его внутренними установками и будет именно такой, а не другой. Но для достижения этого необходимо не размышлять о своем сновидении, а находиться в спокойном самонаблюдении.
4.При спокойном самонаблюдении целесообразнее иметь дело не со сновидением в целом, а с составляющими его элементами. Необходимо разбить сновидение на составные части и обратить внимание на отдельные элементы. В этом отношении он сходен с методом расшифровывания, но между ними имеются существенные различия:
1)психоаналитическое толкование сновидений ориентируется главным образом на прошлое;
2)ключевыми шифрами были знаки, в основном, сексуального характера;
3)приблизительно одинаковое сновидение у различных лиц может трактоваться по-разному в зависимости от различных обстоятельств жизни и характера конкретного человека.
Для Фрейда сновидение - это "царская дорога" к познанию бессознательного и лучший способ подготовки к исследованию неврозов. Оно не бессмысленно и не абсурдно, хотя часто и воспринимается таковым. На самом деле сновидение имеет смысл и психическую ценность. Подробно проанализировав свое, приснившееся ему летом 1895 года сновидение (об инъекции Ирме), он пришел к выводу, что любое сновидение имеет смысл и является не чем иным, как осуществлением желания.
Сновидение - это осуществление запретных, подавленных, вытесненных в бессознательное желаний, возвращение человека к его инфантильному состоянию. До Фрейда неоднократно высказывались подобные соображения, но разговор шел об отдельных сновидениях. Фрейд пришел к глобальному выводу - осуществление желаний является смыслом каждого сновидения. Чувства неудовлетворения и страха относятся к явному содержанию сновидения, в то время как психоаналитический метод толкования сновидений предполагает раскрытие его внутреннего содержания. Если явное содержание сновидения может носить неприятный характер, то его скрытое содержание говорит совсем о другом и эти сновидения тоже являются осуществлением желаний.
Абсурдность сновидений (а они часто бывают именно такими) не является доказательством того, что они лишены смысла. Абсурдность - это какая-то намеренность, возникающая в результате искажения их смысла. Абсурдность сновидения, а также различного рода неприятные чувства, страхи, то есть все то, что человек может воспроизвести в момент пробуждения, относится к явному (манифестному) содержанию. Но за явным содержанием находится то, что не доступно сознанию видевшего сон, оно бессознательно, то, что Фрейдом было названо скрытыми (латентными) мыслями сновидения.
 

Процесс превращения скрытых мыслей в явное его содержание Фрейд назвал работой сновидения. В результате этой работы происходит искажение скрытых мыслей сновидения и человек оказывается неспособным обнаружить их в содержании своего сновидения. Для того чтобы обнаружить скрытые мысли сновидения, необходимо совершить обратный процесс, который Фрейд назвал работой толкования.
 

Деление психики на сознание и бессознательное - один из основных постулатов психоанализа. Другой постулат говорит о том, что между сознанием и бессознательным находится цензура - контролирующая инстанция. Она решает вопрос о том, допускать ли бессознательное в сознание или нет. Если бессознательное не вызывает негативных эмоций, то цензура пропускает их в сферу сознания; в противном случае она сделает все для того, чтобы не допустить этого. В состоянии бодрствования цензура чрезвычайно активна и строга. Но во время сна действие цензуры на человека не столь значительно. Но даже и в это время она дает такую направленность работе сновидения, в результате которой происходит его искажение. В результате скрытые мысли доходят в искаженном виде. Работа сновидения осуществляется с помощью ряда психологических механизмов: сгущение, смещение, превращение мыслей в зрительные образы и вторичная обработка.
 

Под сгущением Фрейд понимал то, что явное содержание сновидения является сокращением его скрытых мыслей. Сновидение может быть лаконичным, в то время как скрытые мысли допускают богатую палитру выражения. В процессе сгущения некоторые элементы скрытых мыслей опускаются, а некоторые элементы могут соединяться между собой. Составление коллективных лиц, причудливые комбинации слов - это следствие процесса сгущения.
 

Под смещением Фрейд понимал процесс, при котором какой-либо скрытый элемент замещается на другой, непохожий на него. Кроме того, вместо какого-то важного элемента на передний план может выходить другой, несущественный. Например, сновидящий видит себя погруженным в теплую, чистую воду живописного озера, а по небу проплывает розовое облако. Из него выглядывает крылатый ангел, но почему-то с перекошенным от злобы лицом старого, мудрого, но и страшного колдуна. Глубинный анализ вскрывает другую картину: воспоминания не об озере, а о матери, некогда любившего его и заключавшей в свои объятия; перекошенное лицо облака-ангела оказывается умершим отцом, с детства вызывавшим у сновидца почтение, благоговение и страх.
В психологическом отношении самым интересным в работе сновидения для Фрейда является такой механизм, под воздействием которого происходит превращение скрытых мыслей в зрительные образы. Наглядное изображение слова - постоянная черта сновидения. Сходные лица или вещи могут изображаться в сновидении путем идентификации. Возможны и сложные комбинации, когда изображение одного человека наделяется характеристиками другого, а его имя может быть заимствовано у третьего. За изображением другого лица может скрываться собственное "я" путем идентификации с этим лицом. Или, наоборот, за изображением сновидящего на самом деле скрывается какое-то другое лицо. Превращение в противоположность является одним из распространенных средств изображения сновидения. Нечто аналогичное верно и по отношении ко времени: в сновидении мы видим конец какого-то события, хотя на самом деле речь идет о начале.
Вторичная обработка, по Фрейду, - это деятельность, придающая сновидению как бы приглаженный вид. Оно приводится в порядок. В нем устанавливаются логические связи и заполняются пробелы. Однако в процессе вторичной обработки сновидения допускаются различного рода логические ошибки, в результате чего видимая картина сновидения не соответствует действительному его содержанию. Вторичная обработка осуществляется чаще всего тогда, когда сновидец начинает воспроизводить и пересказывать свое сновидение. Нормальное мышление требует от содержания сновидения, чтобы оно было понятным. Оно подвергает сновидение первому толкованию, способствуя тем самым его искажению.
 

Сновидение рассматривалось Фрейдом как компромиссное образование. Оно удовлетворяет запросы человека, связанные с желанием спать, путем отказа от внешнего мира и дает вытесненным желаниям человека возможность удовлетворения в форме галлюцинаторного исполнения желания. Вытесненное и подавленное сохраняет способность к психическим функциям, которые активизируются в состоянии сна. Поэтому сновидение можно рассматривать в качестве одного из проявлений вытесненного бессознательного.
Толковать сновидение - значит, раскрыть его смысл и значение, что предполагает осуществление перехода от явного содержания сновидения к скрытым его мыслям. Трудности толкования сновидения проявляются вначале в том, что видевший сон не может в полном объеме воспроизвести то, что он видел во сне или вообще не помнит сон; нередки случаи, когда человек утверждает, что ему вообще не снятся сны. Это связано с сопротивлением, которое возникает с целью препятствовать попаданию скрытых мыслей сновидения в сознание. В том случае, если цензура недостаточно исказила содержание латентных мыслей сновидения, вступает в силу сопротивление, которое "блокирует" прохождение содержания сновидения в любом виде.
 

Несмотря на теоретические знания о работе сновидения и практические навыки по анализу его содержания, не все усилия со стороны сновидца оказываются столь успешными, как того хотелось бы. Во-первых, не все сновидения поддаются однозначной интерпретации. Во-вторых, практика показывает, что осуществления анализа сновидения другого человека часто оказывается более продуктивным, чем своего собственного.
 

Известны случаи, когда в сновидениях людей отражались события, очевидцем которых сновидящий не был, но которые имели место или в момент сна или по истечении какого-то времени. Так, Михайло Ломоносов, находясь на стажировке за границей, увидел в своем сновидении, где, как и при каких обстоятельствах, погиб его отец, занимавшийся промыслом рыбы. Рыбаки не могли найти его отца, в то время как он, находясь далеко от своего дома, точно указал место его гибели. Фрейд занимал своеобразную позицию в отношении подобного рода сновидений. Он не считал, что сновидения можно использовать для предсказания будущего. Напротив, основатель психоанализа настаивал, что сновидение предназначено для ознакомления с прошлым. С его точки зрения, сновидение всегда проистекает из прошлого, однако вера в то, что сновидение раскрывает перед нами будущее, не лишена смысла. Но основная цель и задача психоаналитического толкования сновидений состоит не в том, чтобы предсказывать знаки будущего, а в том, чтобы выявить скрытый смысл его, уходящий своими корнями в прошлое.
 

Фрейд полагал, что сновидение как целое является искаженным заместителем бессознательного. Задача толкования - найти это бессознательное. Понимание элемента сновидения заключается в том, что он выступает в качестве заместителя чего-то другого, неизвестного видевшему сон. Техника толкования состоит в подборе к элементу сновидения других замещающих его представлений, из которых можно узнать скрытое бессознательное. При толковании сновидений необходимо придерживаться трех правил, которые в формулировке Фрейда выглядят следующим образом:
1.не нужно обращать внимание на то, что представляет собой сновидение и является ли оно простым или сложным, осмысленным или абсурдным, так как оно не является скрытым бессознательным;
2.к каждому элементу сновидения необходимо вызывать замещающие представления, при этом не следует задумываться о них, обращать внимание на то, содержат ли они что-то подходящее или отклоняются от элемента сновидения;
3.нужно выждать, пока скрытое бессознательное возникнет само.
 

Следование этим правилам оказывается простым только на первый взгляд. В практической работе все оказывается значительно сложнее. Подчас оказывается, что в голову не приходят никакие ассоциации, или напротив, возникает несколько ассоциаций, но ни одна из них, как представляется, не имеет никакого отношения к сновидению, или возникают такие мысли, которые вызывают внутреннее неприятие. Одним словом возникает то, что Фрейд назвал сопротивлением толкованию.
Если при работе сновидения действенную силу приобретает цензура, ведущая к искажениям его содержания, то при толковании сновидения на передний план выступает сопротивление. Учитывая фактор сопротивления толкованию сновидений, Фрейд разработал соответствующую технику толкования. Она предполагает соблюдение важного условия - не исключать ни одной мысли, если даже против нее возникают различные возражения. Подобного рода возражения часто возникают не только при толковании сновидений, но и при получении интерпретаций аналитика.
 

Согласно Фрейду, искажающая деятельность сновидения осуществляется благодаря цензуре, направленной против аморальных, асоциальных бессознательных желаний человека. Но цензура - это не единственное, что затемняет сновидение и затрудняет обнаружение его подлинного смысла. Есть нечто другое, что способствует маскировке мыслей сновидения. И это другое - символика, которая с точки зрения Фрейда является, быть может, наиболее примечательной частью психоаналитических воззрений на сновидения.
Мир символики многообразен. Однако проявления символов в сновидениях ограничено. Например, рождение изображается разнообразным отношением к воде, смерть - отъездом или уходом, женское начало - землей или деревом. Большинство же символов используются в сновидении для выражения сексуальных объектов, отношений, действий. Во всяком случае, Фрейд утверждал, что между символами и сексуальностью существуют самые тесные отношения и сексуальная символика играет важную роль в сновидениях. Так, священное число три, разнообразные виды оружия - пистолеты, автоматы, копья, различной формы ключи - все это изображает в сновидениях мужские гениталии. Всевозможные сосуды, бутылки, коробки, раковины, шкатулки для драгоценностей - изображение женских половых органов. Полеты на самолетах, гонки на машинах, перемещение в лифтах, парения в воздухе - сексуальное возбуждение. Танцы, подъемы, насильственное применение оружия, ритмичная деятельность - сексуальные акты. Срывание веток - онанизм, а выпадение или вырывание зубов - кастрация, как наказание за онанизм. На первый взгляд все это может показаться неким бредом сексуально озабоченного человека. На самом деле сексуальные символы - не произвольная выдумка Фрейда. Знание этих символов почерпнуто из различных источников, включая сказки, мифы, народные обычаи, фольклор, поговорки, поэтические сравнения. Даже в Новом Завете женщина - "сосуд скудельный". Писание евреев насыщено сексуально-символическими выражениями, а в поздней еврейской литературе распространено изображение женщины в виде дома, в котором дверь - это половое отверстие. В книге Бытия соблазнитель Евы змей-искуситель используется как символ мужского полового органа.
 

Одним словом, сексуальная символика в жизни человека связана с историей становления человечества. Существует расхожее мнение, что Фрейд настолько сексуализировал сновидения, что в них не остается места ни для чего другого. На самом деле он только подчеркнул, что сексуальная символика в сновидениях - это важный объект исследования бессознательного. Но не следует считать, что буквально каждый элемент сновидения следует рассматривать через призму сексуальности. По этому поводу он как-то заметил, что в одном контексте сигара может означать половой орган мужчины, а в другом - это может быть просто сигара.
 

Символический язык сновидений свидетельствует о том, что во время сна человек как бы регрессирует на нижние ступени своего развития. Бессознательная символика - это некий архив примитивной культуры, который не попадает в поле сознания бодрствующего человека, но к которому он обращается во время сна. То, что в сновидении современного человека выступает как символ, на предшествующих ступенях развития человечества имело реальную ценность и являлось составной частью жизни. Современный человек оторван от своих корней, не понимает языка бессознательного и это вызывает значительные трудности при его попытках понять свое собственное сновидение.
Фрейд предостерегал, чтобы в процессе психоаналитического лечения цель исследования не подменяла собой терапевтическую цель. При работе со сновидениями пациентов увлечение их толкованием может превратиться в самоцель, когда исследовательский интерес заслонит собой задачи терапии. Толкование сновидений важно лишь постольку, поскольку они способствуют раскрытию бессознательных влечений и желаний пациента.

"Я защищаю, таким образом, ту точку зрения, что толкование снов при аналитическом лечении не должно стать искусством ради искусства, но применение его должно подчиниться тем техническим правилам, которые являются вообще руководящими при проведении курса лечения". (З.Фрейд).
 

СМЫСЛ И ЭТИОЛОГИЯ НЕВРОЗОВ.
Невротические симптомы сходны с ошибочными действиями и сновидениями в том, что они также обладают смыслом. Понимание смысла невротического симптома - это необходимый шаг для оказания помощи пациенту и залог его успешного лечения. Клинический психоанализ ориентирован, прежде всего, на раскрытие мотивов и намерений пациента.
Психоаналитический подход к изучению невротических заболеваний включал в себя такое историческое толкование, которое предполагало осуществление двойной редукции (сведение сложного к простому). А именно - переход от настоящего к прошлому и от жизни взрослых к инфантильной сексуальности. Во многих случаях пациенты фиксированы на каком-то периоде своего прошлого, в результате чего настоящее и будущее как бы закрыты от них. Всякий невроз включает в себя фиксацию на каком-то травматическом событии прошлого, но далеко не каждая фиксация непременно ведет к неврозу.
Рассматривая навязчивые действия и другие невротические явления, Фрейд исходил из того, что симптомы заболеваний тесно связаны с бессознательными душевными процессами. Смысл симптомов неизвестен человеку, страдающему психическими расстройствами. Сам смысл бессознателен. Наличие сознательных процессов не ведет к возникновению симптомов. Отсюда возможность осуществления терапии, связанная с тем, что осознание бессознательных процессов способно привести к устранению симптомов заболевания. Для того чтобы устранить невротический симптом, необходимо выявить смысл его, определить, откуда он возник, куда направляется, то есть восстановить нарушенную связь и сделать бессознательные психические процессы осознанными.
При таком понимании механизма возникновения симптома невроз оказывается следствием незнания о тех психических процессах, о которых человеку следовало бы иметь полное представление. Казалось бы, нет ничего проще в таком случае помочь человеку, рассказав ему о причинах возникновения его заболевания. Однако все значительно сложнее, чем это может показаться на первый взгляд. На самом деле то знание, которым обладает аналитик, - это знание профессионала. Пациент остается человеком, нередко совершенно неподготовленным к восприятию и тем более пониманию того, о чем ему может сообщить аналитик. Поэтому простой передачи знания от аналитика к пациенту, тем более в кратчайшие сроки, недостаточно для того, чтобы человек "распрощался" со своей болезнью.
Невротические симптомы возникают в результате замещения того, что в силу различных причин не могло получить своей реализации. Они являются заместителями того, чему помешало вытеснение. Поэтому, вытеснение - предпосылка возникновения симптомов. Другим аспектом данного понимания является то, что образование невротических симптомов, как и раскрытие их смысла, имеет непосредственное отношение к области сексуальной жизни больных. Для Фрейда невротические симптомы, так или иначе, обусловлены сексуальными желаниями и соответствующими переживаниями больных. Фактически они являются заместителями сексуального удовлетворения, которого по каким-либо причинам человек не может достичь в реальной жизни. Невротические симптомы следует понимать как заместители недостающего в жизни сексуального удовлетворения. Речь идет не об отказе от сексуальных желаний вообще, а о вынужденном отказе от определенного удовлетворения, который становится патогенно действующим. Психоаналитическое понимание этиологии неврозов основывается на признании наличия в человеке психического конфликта, связанного с противостоянием друг другу различных желаний. Если нет конфликта-нет и невроза. Если часть личности стремится к удовлетворению одних желаний, а другая препятствует этому или отклоняет подобные желания, то налицо возможность возникновения невроза.
Но наличие конфликта - это лишь предпосылка к образованию невротического заболевания, а не само заболевание. Бесконфликтное существование - это нонсенс. Превращение обычного конфликта в патогенный возможно лишь при наличии определенных условий.
Лишенное удовлетворения либидо вынуждено искать другие объекты и пути, что ведет к конфликту. Этот конфликт возникает в силу того, что новые объекты и пути порождают недовольство у части личности, которой почему-то претит возможность получения от них. Накладывается как бы некий запрет на достижение удовольствия новым способом удовлетворения влечений, в результате чего открывается дорога для образований невротических симптомов. Отвергнутые в результате вынужденного отказа сексуальные влечения человека стремятся к достижению своей цели окольными путями. Сталкиваясь с запретом, они делают возможную уступку и частично искажаются, смягчаются. Обходные, окольные пути как раз и оказываются путями образования невротических симптомов, которые представляют собой новое, замещающее удовлетворение влечений человека. Психический конфликт становится патогенным, когда внешне вынужденный отказ дополняется внутренне вынужденным отказом. Таким образом, с точки зрения Фрейда, причины возникновения неврозов связаны с тремя факторами:
1.вынужденный отказ от сексуального удовлетворения, являющийся как бы общим условием этиологии неврозов;
2.фиксация либидо, оттесняющая сексуальное влечение на ранние этапы инфантильного развития;
3.склонность к конфликтам, когда, получившее свое развитие Я отвергает возможность удовлетворения фиксированного сексуального влечения.
При таком понимании этиологии неврозов становится очевидным, что сама по себе сексуальность не приводит к невротическим заболеваниям. Причина неврозов кроется не только, а может быть и не столько, в сексуальных влечениях человека, а в тех влечениях Я, которые оказывают воздействие на возникновение и развитие внутриличностных конфликтов.
 

Для наглядности Фрейд привел пример, демонстрирующий существо психоаналитического понимания этиологии неврозов, и дал ему название "В подвале и на первом этаже".

В подвале дома обитает типичная семья дворника. На первом этаже проживает семья преуспевающего домовладельца. Допустим, случилось так, что маленькие дочери дворника и домовладельца оказались вместе и стали играть друг с другом. Не исключено, что, как и большинство детей, они начали играть в папу и маму. Скорее всего, именно дочь дворника может поделиться с воспитанной девочкой своими познаниями из жизни взрослых людей. Теми познаниями, которые она могла почерпнуть из наблюдения над своими родителями, чьи интимные отношения осуществлялись в присутствии ребенка, и что не воспринималось ими как нечто недопустимое. Играя в папу и маму, дочь дворника сможет показать дочери домовладельца то, о чем она не имеет ни малейшего понятия, поскольку при воспитании ей прививают благородные манеры, ограждая от всего дурного. Возможно даже, что дочь дворника продемонстрирует, как можно раздражать свои гениталии, и какую роль играет папа и мама во время интимной близости. Даже если их совместные игры будут непродолжительными, все равно у обеих девочек возникнут такие переживания, которые активизируют у них сексуальные импульсы и впоследствии приведут к мастурбации.

В приведенном Фрейдом примере обрисована общая ситуация, в которой могли оказаться две девочки. Но вот результаты их невинной игры могут оказаться совершенно различными. Так, не испытывая особого стеснения, дочь дворника продолжит занятия мастурбацией, затем без каких-либо усилий и труда прекратит это занятие, возможно, через несколько лет выйдет замуж, родит ребенка и даже достигнет определенного успеха в жизни, выбившись в люди и став, скажем, популярной артисткой. Но даже если ее жизненный путь будет не столь успешным, тем не менее, она сможет выполнить свое предназначение жены и матери. Раннее проявление сексуальности не особенно скажется на ней, во всяком случае, она не будет страдать от невротического заболевания.
 

В ином положении находится дочь домовладельца. Ей прививали хорошие манеры поведения, и незнакомые ей ранее игры с дочерью дворника могут быть восприняты как нечто скверное, недозволенное, греховное. Возможно, со временем, после борьбы с доставляемым удовольствием, она откажется от мастурбации. Но у нее останется ощущение некой удрученности и подавленности. Когда она узнает кое-что об интимных отношениях, они вызовут у нее отвращение. Позднее у нее проявится невроз, и замужество может оказаться под вопросом. И не будет ничего удивительного, если в процессе анализа выяснится, что эта интеллигентная, добропорядочная девушка вытеснила свои сексуальные влечения в бессознательное, где они застряли на переживаниях, связанных с ранними детскими играми с дочерью дворника.
Принцип реальности заставляет считаться человека с внешней необходимостью. Но бессознательные сексуальные влечения оказывают сопротивление реальному миру, всячески противятся налагаемым извне ограничениям. Там, где сексуальные влечения не находят возможности прямого удовлетворения, происходит регрессия либидо к ранним периодам развития с инфантильным выбором соответствующего объекта. На основе психического конфликта возникают невротические симптомы, которые являются замещением несостоявшегося удовлетворения. Будучи средством инфантильного либидозного удовлетворения, они как бы игнорируют тот объект, от которого пришлось отказаться, и, по сути дела, утрачивают связь с внешней реальностью. Если человек в реальном мире не может удовлетворить свои сексуальные влечения, то он уходит от реальности и с помощью болезни пытается найти себе замещение недостающего удовлетворения. Уход от действительности, которая не удовлетворяет, завершается, по выражению Фрейда, бегством в болезнь. Невротические заболевания - типичный пример такого бегства, свидетельствующий о своеобразных попытках разрешения человеком своих внутрипсихических конфликтов. Для лучшего понимания того, в чем состоит такая попытка разрешения внутриличностного конфликта, можно воспользоваться образным сравнением, приведенным Фрейдом.
 

Представьте себе, что по узкой тропинке, проложенной на крутом склоне скалы, едет на верблюде человек. Неожиданно на повороте появляется лев. Положение безвыходное, так как тропинка настолько узкая, а лев столь близко, что повернуть обратно и убежать уже невозможно. Человек считает себя обреченным на неминуемую гибель. Ему не остается ничего другого, как пассивно ожидать своей печальной участи или, собравшись с силами, вступить в схватку со львом, хотя шансы на выживание ничтожны. Иначе ведет себя верблюд. Столкнувшись с опасностью, он вместе с сидящим на нем человеком бросается в пропасть. Лев остается, что называется, с носом. Но и для человека исход оказывается губительным, так как он даже не успевает вступить в борьбу за свою жизнь. Если использовать данную аналогию, то помощь, оказываемая неврозом, дает не намного лучший результат для человека, чем попытки верблюда избежать гибели от разъяренного льва. Правда, благодаря неврозу человек не погибает. Но жизнь его превращается в беспокойство и муку, поскольку бегство в невроз только на время спасает человека, обрекая его на уход от реальности в мир иллюзий и длительное состояние неуверенности, отчаяния и страха.
 

"Невроз заменяет в наше время монастырь, в который обычно удалялись все те, которые разочаровались в жизни или которые чувствовали себя слишком слабыми для жизни". (З.Фрейд).

АНАЛИЗ КОНЕЧНЫЙ И БЕСКОНЕЧНЫЙ.
В заключение краткого курса лекций по введению в классический психоанализ я хотел бы остановиться на определении завершенности психоанализа. Как определяется завершенность? Каковы критерии завершенности анализа? Кто определяет завершенность: пациент, психоаналитик или по обоюдному согласию? Перед основателем психоанализа со всей остротой встали эти вопросы, которые и были подняты им в работе "Конечный и бесконечный анализ" (1937). Если говорить о завершенности анализа с содержательной точки зрения, то его окончание подразумевает устранение страданий пациента от невротических симптомов, преодоление страхов, осознание вытесненного и преодоление внутренних сопротивлений в той степени, в какой повторение аналогичных явлений не вызывает у пациента патологического беспокойства. Казалось бы, критерий очевиден. Однако подчас к психоанализу предъявляются такие требования, в соответствии с которыми полностью завершенное аналитическое лечение должно гарантировать пациенту абсолютное выздоровление. Оно должно исключать любые ухудшения его психического состояния и тем более возникновение какого-либо психического расстройства в ближайшем или отдаленном будущем. То есть должна быть гарантия "абсолютной психической нормальности".
Во-первых, нормальность в целом, по мнению Фрейда, не что иное, как "идеальная фикция". Психоаналитическая терапия только к такому изменению человека, при котором он все же останется самим собой, со всеми своими страстями и желаниями, влечениями и переживаниями. Но в то же время, человек становится способным к переосмыслению предшествующего опыта решения проблем и конфликтов, приведших его к психическому расстройству, и осознанию новых возможностей организации своей жизнедеятельности. В одном из своих писем к Ференци Фрейд заметил, что задача психоаналитика состоит не в том, чтобы лишить пациента присущих ему комплексов, а в том, чтобы научить его жить с ними, не прибегая при этом к невротическому бегству в болезнь.
Во-вторых, человек - не механическое устройство, которому можно дать гарантию, что в течение какого-то периода после ремонта оно ломаться не будет. Причем, даже в случае гарантии, оговариваются, как правило, условия эксплуатации. Учитывая сложную психологическую обстановку (ускоренный темп жизни, смена ценностных установок, различного рода катастрофы, страх перед возможными террористическими актами, разочарование в социальных идеалах и др.) никакая психотерапия, включая психоаналитическую, не может обеспечить человеку стопроцентную гарантию его психического здоровья, не говоря уже об абсолютной нормальности.
Поэтому, завершенность анализа не следует рассматривать как приобретение пациентом иммунитета от каких-либо невротических, психопатологических проявлений. В конечном итоге вопрос о завершенности анализа оказывается тесным образом связанным с ответом на другой вопрос: каковы цели психоаналитической терапии.
На начальном этапе становления психоанализа целью терапии было освобождение пациента от страданий, возникших вследствие его незнания причинной связи между болезнью и инфантильными переживаниями. Однако вскоре для Фрейда стало очевидным, что патологическим является не это незнание само по себе, а его причины, кроющиеся во внутренних сопротивлениях пациента и поддерживающие данное незнание. И целью психоаналитической терапии на данном этапе становится преодоление сопротивлений пациента. С введением в психоанализ структурных представлений о психическом аппарате ("Я и Оно", 1923), целью психоаналитической терапии становится оказание помощи пациенту в устранении дефектов Я, связанных с его защитными механизмами и адаптационными функциями. Психоаналитическое высказывание "где было Оно, должно стать Я" включает в себя методологическую установку на осознание не только вытесненного бессознательного, но и бессознательных чувств вины, не являющихся результатом вытеснения, но оказывающих на человека не менее, а нередко и более патогенное воздействие.
Схематично цели психоаналитической терапии можно изобразить следующим образом:
1.облегчение страданий пациентов (не стоит употреблять слово "излечение"; как высказался Фрейд, повторив высказывание одного мудрого врача: "Я облегчаю, Бог излечивает");
2.изменение взглядов пациента на окружающий мир, других людей, самого себя и свое заболевание;
3.пробуждение конструктивного потенциала, способности к сопереживанию и состраданию, потребности в сопричастности с жизнью, создание предпосылок для становления человека зрелым, самостоятельным, способным творчески решать возникающие перед ним проблемы и нести ответственность за свои решения.

В заключении я хотел бы, путем образного сравнения, показать значение психоаналитика в его творческом дуэте с пациентом.
Особым, странным образом аналитик становится молчаливым актером в пьесе, которую творит пациент. Аналитик не действует в этой драме, он старается остаться теневой фигурой, которая нужна пациенту для его фантазий. Тем не менее, аналитик помогает в создании характера, разрабатывая детали путем интерпретаций. В этом он становится сходным с режиссером, но не с актером. Он напоминает дирижера, который не пишет музыку, но делает ее ясной и интерпретирует ее. Точно так же и аналитик, используя свое творческое воображение, участвует в фантазиях пациента как прояснитель и интерпретатор, но не как соучастник и провокатор.







Литература:
1.Фрейд З. Введение в психоанализ. Лекции. - М., 1995.
2.Фрейд З. Гибель Эдипова комплекса // Психоаналитические этюды. - Минск, 1997.
3.Фрейд З. Я и Оно. - М., 1996.
4.Фрейд З. Психопатология обыденной жизни // Очерки по психологии сексуальности. - Минск, 1997.
5.Фрейд З. Толкование сновидений // Сон и сновидения. - М., 1997.
6.Фрейд З. Три статьи по теории сексуальности // Либидо. - М., 1996.
7.Фрейд З. Основные принципы психоанализа. - М.; Киев, 1998.
8.Гринсон Р. Техника и практика психоанализа. - Воронеж, 1994.
9.Сандлер Дж., Дэр К., Холдер А. Пациент и психоаналитик. Основы психоаналитического процесса. - Воронеж, 1993.
10.Лейбин В.М. Психоанализ. - СПб, 2002.
11.Райх В. Характероанализ. - М., 1999.
12.Нюрнберг Г. Принципы психоанализа и их применение к лечению. - М., 1999.
13.Ференци Ш. Теория и практика психоанализа. - М., 2000.
14.Столороу Р., Брандшафт Б., Атвуд Дж. Клинический психоанализ. Интерсубъективный подход. - М., 1999.
15.Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. - М., 1994.
16.Лапланш Ж., Понталис Ж.-Б. Словарь по психоанализу. - М., 1996.
17.Райкрофт Ч. Критический словарь психоанализа. - СПб., 1995.
18.Шерток Л., Соссюр Р. Рождение психоанализа. От Месмера до Фйда. - М., 1991.
19.Шпиц Р. Психоанализ раннего детского возраста. - М., 2001.
20.Юнг К.Г. Либидо, его метаморфозы и символы. - СПб., 1994.